Инстинкты и условные рефлексы цивилизации

1.

Врожденные поведенческие реакции человеков изучены и подробно описаны в научной литературе. В изрядной мере на этих знаниях развились технологии манипулирования поведением «широких народных масс» политиками, военными, спецслужбами.

Благоприобретенные воспитанием в семье, образованием, культурой стереотипы социального поведения — предмет непрерывного пристального внимания литературы, кинематографа, театра, специалистов по маркетингу, политтехнологиям, по выборным технологиям, по телевизионной и уличной рекламе. На знании определенных специфических сочетаний человеческих инстинктов, условных рефлексов строят свою «деятельность» разнообразные мошенники: от уличных наперсточников, «кидал», «ломщиков» до спекулянтов мировых валютных рынков.

На разрастающейся эксплуатации основных инстинктов создана мощная индустрия производства и сбыта товаров и услуг для удовлетворения в том числе и самых низменных, скотских человеческих влечений.

А из множеств индустриальных практик, обслуживающих стереотипные виды массового потребления и воспроизводство новых видов потребительства, из совокупности индустрий удовлетворения человеческих «удовольствий», из институтов власти и управления, регулирующих и обслуживающих эти процессы жизнедеятельности, складывается облик целых цивилизаций с полным набором собственных инстинктов и условных рефлексов регулирующих все их существование. Предельно устойчивых, обладающих мощной, неодолимой ничем, кроме мирового потопа, инерцией.

Оптимистический взгляд на историю человеческих цивилизаций базируется на аксиоме о неодолимой эволюции человеческих обществ в сторону гуманистического прогресса во всем. Прежде всего, конечно, в качестве жизни: увеличении среднего срока человеческой жизни в 1,5-2 раза, беспрерывного улучшения бытоустройства, жизненного комфорта, улучшении качества питания, здравоохранения, санитарии. Имеет место постоянное повышение уровня образования основных масс населения, непрерывное накопление предметов культуры, разрастание в геометрической прогрессии произведений литературы, поэзии, живописи, музыки и т. п. Повсюду зримые материальные свидетельства безудержного научно-технического прогресса: во множестве красавцев-городов бесчисленные сверкающие зеркальными стенами здания самой замысловатой архитектуры, сети дорог с их непрерывным трафиком, оживленные аэропорты с роящимися красавцами-лайнерами и т. д. и т. п. Повсюду — массы сытых, хорошо одетых людей на собственных автомобилях. А в клиниках — кудесники-хирурги трансплантируют, вживляют искусственные органы взамен больных, возвращая к жизни даже безнадежных больных. Всюду — переполненные концертные залы, стадионы. Цивилизация, одним словом, во всем ее блеске, многообразии, оптимистическом напоре, нацеленности уже на освоение безбрежных космических пространств. С целью, надо полагать, экспорта прелестей человеческой жизни в иные миры.

Несколько омрачают оптимистическое мировосприятие благостных картин сокрушительного прогресса человечества некоторые досадные сопутствующие побочные эффекты, которые обрели в последнее время устойчивую тенденцию множиться, разрастаться. В частности, ядохимикатами, используемыми для борьбы с сельскохозяйственными вредителями, отравлена почва целых государств, континентов — США, Европы, Скандинавии. Все, что произрастает на ней, всю живность без специальной обработки в пищу нельзя употреблять. То же самое — и с водой. Ядовитыми промышленными отходами поражены целые регионы, выбросы газов при сжигании топлива изменили и продолжают стремительно менять климат всей планеты. Опубликованы доклады американских военных исследователей о катастрофических последствиях этого для всех континентов уже через 20 лет. Все крупные города окружены обширными свалками всевозможных бытовых отходов, где обретаются миллиарды крыс, птиц, переносящих заразу в места обитания людей. Флора и фауна утратили уже сотни и сотни видов растений и животных, процесс только нарастает. Под хищническим напором создаваемой человечеством разрастающейся техносферы исчезают леса планеты, гибнет кислородопроизводящая растительность и микроорганизмы океанов. Накопленный потенциал ядерного, химического, бактериологического оружия массового поражения вместе с обычными боеприпасами достаточен, чтобы уничтожить много сотен раз все население планеты, все сущие города со всеми их красотами и достояниями культуры, вместе теперь уже со всей флорой и фауной. Одним словом, дополнительным нежелательным итогом гуманистической эволюции человеческой цивилизации зримо и неотвратимо встала скорая перспектива глобальной катастрофы. Варианты ее воплощения хоть и сильно разнятся в представлениях и расчетах на математических моделях различных научных центров, но итогом завершаются только одним — апокалиптическим. От схожих библейских пророчеств отличие у них только одно: образно-поэтический иносказательный язык преданий не совпадает с научной терминологией в описаниях современных прогнозов. Да и как перевести, к примеру, на язык статистики пророческое: «Живые будут завидовать мертвым!» Ветхозаветные пророчества описывают адские муки человеческих душ, современные прогнозисты только перечисляют поражающие факторы, их размах, скорость распространения — и цифры стремительно растущего числа погибающих, их предполагаемую последовательность по странам и континентам.

Могла ли история человеческой цивилизации сложится иначе, более счастливо, с завершением своего цикла иначе, не Апокалипсисом? Исторические исследования пока не подтвердили существования таких развилок в ветвящемся пути судьбы человечества. То есть, вселенская катастрофа человеческой цивилизации, похоже, была жестко запрограммирована: человеческие качества, которые общества делали своими опорными, базовыми, обрекали всю цивилизацию идти только путем потрясений, катаклизмов, катастроф. Возрастает только их размах по мере возрастания численности населения планеты и научно-технического развития мощи производственных процессов.

Почему бы так? Ведь в палитре наборов человеческих качеств, выраженных в определенных психотипах, существует статистически значимое и вполне сопоставимое с другими число людей достойных, просветленных, духовных, нравственных. Почему не они определили характер жизнедеятельности нашей цивилизации? Удалось лишь кое-где, кое в чем, на небольшое время — до очередной масштабной войны — умягчить жутковатый норов человеческой орды, раздираемой вечными неутолимыми страстями и противоборствами — от личностных до межплеменных, межгосударственных, межконфессиональных. Именно так, как это сформулировал поэт:
«…Неужели и наши дела так уж плохи,
Что по склейкам кому-то лишь будет видна
Наша жизнь. О, безумье! От каждой эпохи
Черепки, черепки оставляет война!»

Вековой механизм доминирования, навязывания обществам преимущественно низменных инстинктов их носителями прост, надежен и универсален, как оглобля: всевозможные упыри, негодяи, подонки прибирают к рукам любыми преступлениями, подлостями деньги, ценности, собственность. На полученные ресурсы гарантированно проходят во власть во всех ее ипостасях и на всех условиях иерархии сами, либо приобретают в друзья любое количество нужных им обладателей серьезной власти. И таким образом из поколения в поколение, из века в век воспроизводится однообразная по критически низкому качеству генерация господствующих во всех социумах, во всех формациях и типах государственного устройства.

К ним набиваются в окружение менее удачливые обретатели, которым приходится уже выполнять функции обслуживающие: адвокатские, управленческие, охранные, карательные, рекламно-восхвалительные, захватнические, лакейские и т. п. Вся эта публика спрессовывается в такой конгломерат, который монополизирует почти наследственно свое социальное положение и функции, оптимизирует свои доходы, отторгает самыми разными способами и средствами всех иных прочих искателей мест, справедливости, правды, прожектеров и действительно талантливых людей. Эта же субстанция копирует и воспроизводит в степенях повадки, манеры, предпочтения своих господ.

Главное здесь — их нещепетильность в выборе средств борьбы за новые состояния, новую власть, их нравственная ущербность. Таким образом, отдельно, независимо от религиозного, нравственного мифа, живет и процветает самая разнузданная, аморальная, богоборческая практика, которую являют всему честному миру их сущие господа. И что бы при этом не проповедовали с амвонов церквей, что бы достойное ни воспевали поэты, песенники, литераторы, практически все «значимые» люди социума и еще большее число добивающихся «высокого» социального статуса во всех многочисленных жизненных выборах между нравственными, религиозными поступками и ощутимой выгодой, успехом, но ценой прегрешения или преступления — неколебимо и однозначно предпочитают личные обретения. Некоторые позже «во искупление» жертвуют толику из таких прибытков церкви, сиротам. Но далеко не все делают даже эту малость.

И так «мирно сосуществуют», не мешая друг другу, не смешиваясь, мир людей денег и власти с их операциональными неписанными кодексами поведения, и мир носителей и хранителей нравственных мифов, в котором обретаются вероучители, духовные наставники и некоторые иные малочисленные достойные категории остальной части человеческих сообществ, которых с удовольствием слушают, часто даже бурно аплодируя, которым, случается, внемлют. Но только не те, кто олицетворяет собственность и власть, а так же их бесчисленная челядь. Этим — больше по душе разнообразные вариации боев гладиаторов, охоты, в том числе и с вертолетов. Здесь даже самое интимное, сокровенное, личное, к примеру, — браки — носит характер исключительно «династический», являя только разновидность обоюдовыгодной сделки.

2.

Субкультура генерации властвующих формируется только по технологии неумолимого социального закона, по которому люди во властвующих группах усиливают только худшие намерения друг друга. Эта человеческая генерация создает свой внутренний мир, чрезвычайно пышно разукрашенный, помпезный во всем, при этом настолько агрессивный по отношению к каждому его обитателю, что по степени опасности он будет покруче африканских джунглей. И вполне естественно, что и выживают в нем только на манер дикой необузданной природы: обостренными до предела инстинктами. А в своей совокупности такое инстинктивное животное выживание трансформируется уже в целом и в инстинкты целых социумов, их сообществ, цивилизации. Одним словом, сплошной социал-дарвинизм — и ничего более. Все, что сверх этого — не более чем сопутствующие цивилизационные издержки, окрашивающие главный процесс борьбы за доминирование в специфические тона. Вроде особенности одежды в различных климатических поясах, грохота городского трафика, воя ветра в печной трубе и т. п.

Конечно, этот главный цивилизационный процесс, как и всякая социальная деятельность, определенным образом структурируется, организуется, упорядочивается в организационно-техническом аспекте с целями снижения издержек, жертв, придания устойчивости достигнутому балансу сил и т. п. Для этого используются королевские наследственные династии, политические партии, кланово-элитарные клубы, масонские ложи, закрытые тайные общества и т. д. Которые в целом никак не устраняют ведущихся при этом властных войн, но только совершенствуют, изощряют технологии их ведения, отчего те становятся все более масштабными, все более мощными.

Какие же главные из всего набора животных инстинктов доминируют в жизнедеятельности этого сброда разнородных джентльменов удачи, становясь с помощью холуйствующих сословий главенствующими во всей человеческой цивилизации? Прежде всего, конечно, инстинктивный страх. Со всеми мыслимыми оттенками, степенями интенсивности: от панического, лишающего способности соображать, до неотвязного состояния непреходящей, давящей тревоги. Сословие основных собственников власть предержащих видят врагов друг в друге, в низших сословиях, в зарубежных политических режимах, в конкурентах, в уличных наркоманах, в честных полицейских, в некоторых публицистах и писателях, философах, в любых поборниках социалистических идей — противников частной собственности. Во множестве самых разнообразных умонастроений, не приемлющих образ жизни господ человеческой цивилизации, именуемых официальными идеологами на разные толки ересями. Спинным мозгом властвующие со времен шумерской цивилизации осознали, что лучшим способом защиты от любой опасности является упреждающее нападение на источник угрозы. Отсюда — главное детище цивилизации, которым гордятся повсеместно, — армии: вечно разрастающиеся, вечно перевооружающиеся все более мощным, разрушительным оружием. Полчища генералов, полковников видят весь ареал человеческой цивилизации как театр грядущих военных действий, воспринимая периоды относительно мирного существования в отдельных регионах планеты только как время подготовки к очередной войне. Вооруженные силы практически постоянно где-нибудь, да воюют, крушат разнообразных врагов «добра и справедливости» в понимании тех, кто владеет более мощной, побеждающей армией.

Кроме племени военных, властвующие содержат со все возрастающими тратами полицию, многочисленные разведки, спецслужбы, частные охранные структуры, личную охрану, службы безопасности банков, корпораций. И все эти орды вооруженных, экипированных разнообразной спецтехникой, профессионально обученных людей даже только фактом своего существования делают человеческую цивилизацию все более и более опасной для обычных ее обитателей.

Страх оказаться в числе потерпевших сокрушительное военное поражение побуждает тратить немыслимые деньги на гонку вооружений, разработку и создание все более разрушительного и массово уничтожающего население оружия. В точном соответствии с мышлением современных гениев военной стратегии, рассматривающим мирное население как основу военной мощи противника, которую уничтожать теперь надо в первую очередь и дотла. Наглядно олицетворяют все более растущий уровень страха и ненависти в цивилизации проводимые повсеместно веселенькие «международные саммиты», охранять которые привлекаются уже во вполне мирное время целые дивизии полиции, спецслужб, крупных подразделений военно-воздушных и военно-морских сил.

Страх остаться без энергоресурсов подвигнул властвующих ведущих стран к созданию этнического оружия, экологического оружия, способного уничтожать целые расы. В этих же целях разработаны и запущены технологии изничтожения целых поколений «лишней» молодежи в собственных странах с помощью контр-культуры, именуемой «rock-drug-sex culture». Новый страх оказаться в зоне глобального экологического бедствия из-за потепления климата подвигнул военных США выдвинуть концепцию резкого наращивания военной мощи Америки для захвата всех значимых источников энергии и запасов пресной воды на планете уже в ближайшие два десятилетия.

Не менее, а может даже и более сильным инстинктом, движущим цивилизацией, является неукротимое стремление к безмерному обретательству всего и вся. В широком диапазоне: от тривиальной иррациональной старушечьей запасливости малопригодной продукции — до неуемной алчности создателей банковских, промышленных, биржевых империй, для удовлетворения аппетитов которых ресурсов планеты уже недостаточно. Здесь есть место и «рациональному» бездонному накопительству как средству ведения бесконечной все более масштабной конкурентной борьбы за монопольное преобладание в какой-либо из избранных сфер жизнедеятельности. Повсеместно и разрушительно господствующий в мире институт неограниченной частной собственности — «священной и неприкосновенной», гордость всей современной человеческой цивилизации — зримое и проявляющееся во всем и везде воплощение этого самого дремучего человеческого инстинкта уже на всем цивилизационном пространстве. Обретательство без меры, без рационального объяснения всего, что появляется в человеческом обиходе — уже не яркая обличительная черта человеческой жизнедеятельности, а самый настоящий тяжелый социальный недуг, заражающий подавляющее большинство всех новых поколений. Который поглощает 9/10 запасов жизненной энергии людей, их доходов, заработков, не вызывая никогда сколь-нибудь заметного удовлетворения ни у кого.

Всеохватный синдром клинического алчного обретательства, произрастающий из инстинкта стяжательства, наиболее удачно сформулирован в известном афоризме о капитале, который во имя перспективы трехсотпроцентной прибыли «положительно готов сломать себе шею». Следует здесь только помнить, что «капитал» — это капиталисты, то есть богатые люди, одержимые жаждой обрести еще большее состояние. Их внутренняя готовность идти на личные сколь угодно опасные риски во имя многократной прибыли делает их подавно готовыми жертвовать любым количеством чужих жизней. Что они постоянно и творят: все прежние и нынешние крупнейшие прибыли состоялись только в результате военных разбоев, кабальных займов, мошеннических неэквивалентных обменов (табак, алкоголь, бусы — на алмазы и т.п.), которые всегда оборачивались людям реками крови, массовым голодом, эпидемиями, либо массовыми непотребствами в виде алкоголизации или наркотизации. Разрастающаяся на таких доходах цивилизация, основанная еще и на научно-техническом прогрессе, со все более развитой и сложной техносферой в человеческом цивилизационном плане от совокупной человеческой духовности оставляет лишь труху, ядовитые отходы, которые невозможно нигде употребить, на которых ничего никогда не произрастает — только мертвеет и разлагается. Неутолимое обретательство как неодолимый инстинкт трансформируется повсеместно в вековую полномасштабную коррупцию власти, отягощенную всегда еще и неистребимым казнокрадством властвующих. Во имя этих технологий личного обогащения и набиваются во все поры властных структур большая часть честолюбивцев-обретателей, которые не смогли «трудоустроиться» в финансовом или ином предпринимательстве, приносящем более впечатляющие доходы. Эти люди — практически все носители психологии, «духовности» банальных воров, которые служат в подавляющем большинстве случаев только своим интересам или за долю прибыли — разнообразным предпринимателям. В том числе и тем, что делают деньги на самых отвратительных гнусностях: проституции, педофилии, наркотиках, торговле человеческими органами и т. п. Придавая всем этим паскудствам масштабы целых индустрий, имеющих колоссальную устойчивость и живучесть в любых меняющихся исторических условиях (кроме короткого периода существования СССР и КНР).

Одним из самых респектабельных и прибыльных цивилизационных занятий в «развитых» государствах является торговля оружием, военной боевой и прочей техникой, снаряжением, боеприпасами. К этому бизнесу допускаются только те, кто приближен к «высочайшим особам» во власти и управлении. Особенную гордость у властвующих производителей и продавцов оружия вызывают его наиболее разрушительные, эффективные образцы, пользующиеся особо высоким спросом по причине своей запредельной убойной «производительности». Покупатели — из той же породы: радуются детской радостью, воочию наблюдая в деле чудовищные возможности обретаемых видов оружия, разносящего вдребезги все, что является целью. Тем более что эти самые покупатели отнюдь не какие-нибудь выходцы из «подлого» народа, пробившиеся в наркобароны-миллионеры-миллиардеры, а руководители сильнейших, богатейших государств мира, главы мировых банковских, промышленных империй и подобные им «отцы наций», «вожди народов» — цвет «элиты цивилизации», одним словом. По крайней так искренне полагают они сами. И в чем горячо их и всех остальных убеждает вся их околотронная холуйствующая челядь. Неутолимый инстинкт обретательства определяет основные жизненные мотивации, устремления и подавляющего большинства статистов цивилизации — «широких народных масс». Правда, в основном в неразрушительных формах: массовые торговые обсчеты-обвесы, сбыт фальсификатов или низкосортной продукции, стремление выделяться среди подобных себе престижной одеждой, украшениями, приворовывание в супермаркетах и т. п. Здесь же бессмертная принадлежность цивилизации - мафия с ее изощренной и весьма кровавой практикой «перераспределения» получаемых в обществе доходов. Здесь же краса и гордость цивилизации — масскультура на основе все более разрастающегося, изощренного и разрушительного для человеческой духовности многоликого шоу-бизнеса.

Здесь же и самые изощренные в лукавстве на основе новейших научных открытий в области социальной психологии владельцы и работники самого сатанинского промысла — рекламного бизнеса, еще более губительного для людей, чем даже пресловутый шоу-бизнес. С помощью этого прибыльного промысла, учитывающего самые низменные человеческие устремления, в угоду инстинктам людям внушаются на все лады ненужные потребности, «впаривается» разнообразный «потребительский мусор» в изящных упаковках, разогревается по множеству поводов «потребительская жажда». Последствия такого воздействия способны еще долго сохраняться безо всяких дополнительных усилий со стороны творцов и тиражистов рекламы только благодаря инстинкту подражания, широко бытующему во всем животном мире, прежде всего — среди стадных приматов.

Здесь же и вечный цивилизационный воровской промысел «элиты» — фальшивомонетничество, изготовление фальшивых драгоценностей, музейного антиквариата. О том, что здесь присутствует тоже промышленный размах, свидетельствует статистика: до 20% долларов в мире — фальшивые, до 90% золотых изделий в России — тоже.

Определяющие мотивации устремлений, основных видов жизнедеятельности цивилизации проистекают еще из одного основополагающего «цивилизационного» инстинкта — тщеславия. Проявляющегося тоже в широком диапазоне поведенческих стереотипов: от простого «павлиньего синдрома» до сложнейших и дорогущих технологий создания собственного культа личности.

Из тщеславия вельмож, казнокрадов, толстосумов, наркобаронов, генералиссимусов возникли и устойчиво развиваются такие глобальные индустрии как строительство роскошных дворцов, особняков, производство раритетной мебели, всевозможного умопомрачительного по дороговизне убранства. Как правило, на деньги самого гнусного, самого преступного, самого кровавого происхождения.

Такова же природа происхождения и механизмы развития и всех прочих индустрий по производству предметов суперроскоши: украшений из бриллиантов и драгметаллов, личных самолетов, яхт, лимузинов и прочего подобного. Производной от этих технологий материализации неуемного тщеславия «элиты» является индустрия воровства и контрабанды раритетов искусства из музеев, частных коллекций, сопровождаемая убийствами, коррупцией в среде таможенных и музейных служащих. Массовое тщеславие преуспевающих калибрами помельче породило пустопорожние индустрии производства супермодной одежды, обуви, мужских и женских украшений самого немыслимого вида. Все это — обязательно на показ, на демонстрацию своего превосходства хотя бы перед соседями по камере. Не говоря уж о всех прочих бесчисленных формах проявления ярмарки человеческого тщеславия: приемов, фуршетов, театральных премьер, бенефисов и прочей культуроподобной шелухи. Производящей впечатление буйного помешательства целой цивилизации, особенно если сопоставить всю эту дорогостоящую, паразитически бессмысленную кутерьму с жизнью келейника, увлеченного научного работника, фермера.

Публика попроще, но не менее тщеславная, ломится всеми неправдами в карьеру на любом подвернувшемся поприще, чтобы хоть по отношению к кому-то реализовать девиз ущербного человека: «Я начальник — ты дурак!» Из многообразных тщеславных карьеристов создаются целые индустрии по воспроизводству институтов власти: политические партии, масонские общества, элитарные политические клубы, между которыми и внутри которых постоянно бушуют настоящие войны за каждое место, каждую ступеньку во всех сущих властных иерархиях.

Все политические реальности бурлят, кишат тщеславными честолюбцами, спешащими удовлетворить свои амбициозные представления о своей значимости в этом мире в рамках политических институтов и субкультур местностей, регионов и т. д. Примерно так, как это зримо и зрелищно происходит в профессиональном спорте вкупе с его теневыми гешефтами, где подвизаются те, которым не хватило возможностей и ресурсов для деловой или политической карьеры. Бои здесь происходят повсеместно, на всех поприщах тщеславия без правил, при полном пренебрежении не только нравственными прописями общества, но и писаными кодексами любого формата и вида: прав тот, кто победил (их не судят!). А побеждает «сильнейший» (хитрейший, ловчейший, оборотистейший, лукавейший и т. п.).

Никакие «молящие иноки за нас» не в состоянии ни на мгновение остановить весь этот пенный, пузырящийся, часто зловониями и кровью, бешеный поток человеческих честолюбий, тщеславий, который исправно тысячелетиями крутит колеса мельниц сонмов предприимчивых дельцов, в чьих жерновах постоянно перемалываются сотни миллионов человеческих честолюбий в доходы шоу-бизнеса, военных заказов, индустрии подготовки разнообразных модификаций современных гладиаторов. Никто не утверждает, что вечные бесчисленные ристалища тщеславных начисто убивают в них богоданные души. Но то, что у всех участников всех этих боев без правил происходит полная амнезия их духовной жизни, причем практически на весь период активного социального функционирования, — бесспорно.

Среди сонмов одержимых тщеславием дьяволу нет никакой нужды гоняться за каждым отдельным честолюбцем: достаточно открыть пункт обмена в любой сфере человеческой жизнедеятельности, в любой местности — и выстроятся мгновенно никогда не прекращающиеся очереди из желающих обменять ненужный хлам — собственную душу или то, что от нее еще осталось — на зримые и ощутимые успехи, прибытки, хоть какую-то славу. Причем, ни у кого не возникает ни сомнений, ни страха: честолюбцы друг для друга выполняют функцию «референтной группы», поддерживающей друг в друге неусомнительную уверенность в правильности совершаемых сделок со своей совестью и душой. Через которую, как через броню танка не удается пробиться уже никакому слову вразумления, увещевания, от кого бы они уже ни исходили: от священника ли, от учителя ли, от родителя ли. Нравственный же закон, который должен быть внутри каждого, давно заморожен до полного окаменения практикой разновидности того или иного практикуемого «операционального кодекса». Самое же действенное средство анестезии собственной души здесь всегда — реальные личные карьерные, имущественные успехи, растущая популярность, известность, слава — вне зависимости от «сорта» этих земных обретений: слава жестокого, беспощадного убийцы так же греет душу пахана в камере, как и новенькие генеральские лампасы или президентское кресло.

3.

Инстинктивная тяга к бесконечному воспроизводству разнообразных физиологических удовольствий составляет для множеств людей целую, законченную жизненную программу, которая, как правило, по исполнении и становится прочерком между датами на могильном камне, буде таковой случится. В точном соответствии классическому опыту с крысой, которой вживляли электрод в центр удовольствий в мозгу, и которая сама нажатием кнопки вызывала слабым электросигналом раздражение центра удовольствий до тех пор, пока не валилась замертво от полного истощения сил.

Разнообразные индустрии для удовлетворения разнородных человеческих удовольствий поражают воображение размахом, изощренностью и многообразием способов, средств, технологий. По своим оборотам и востребованности в своей совокупности эти индустрии ничем не уступают военно-промышленным комплексам во всей их суммарной мощи. Только на производство всевозможных сластей, разнообразных кондитерских лакомств ориентирована мощнейшая индустрия, которая вкупе с поставщиками необходимой сельхозпродукции занимает в пищевом товарообороте заметную нишу.

Но если отсутствие сластей цивилизационные социумы еще могут как-то перенести (как это случается в годы войн), то перерывы в обеспечении современной цивилизации табачными изделиями и алкоголем способны породить бунты, восстания, революции, хаос. Такое пока еще в серьезных масштабах нигде не случалось: производители и реализаторы такого рода продукции не допускали ничего подобного, ибо терпеть громадные убытки от человеков цивилизованных не намерены ни при каких обстоятельствах. Их совокупный ресурс позволяет понуждать институты государственной власти предпринимать все необходимое, чтобы потребности населения в легальных наркотиках всегда были полностью удовлетворены, в каких бы нравственных уродов при этом не превращались люди, одержимые жаждой этого вида удовольствия.

Как известно, главнейшим среди инстинктов является голод. Русский поэт сформулировал это наиболее удачно:
«В мире есть царь, этот царь беспощаден.
Голод — названье ему».

Удовлетворение голода всегда связано с ощущениями удовольствия, радости, почти счастья. Последнее обычно возникает у присутствующих на изысканных званых обедах для «лучших людей», которые обычно организуются во дворцах знати, роскошных ресторанах отелей, пассажирских лайнеров и т. п. Индустрия производства и употребления изысканных блюд давно в человеческой цивилизации является культовой, неизменно органически вплетающейся во все виды жизнедеятельности «элиты», всех обеспеченных людей, всех организованных преступных сообществ, в знаменательные минуты жизни (свадьбы, именины) практически всех социальных слоев. Ресторанная индустрия — одна из главных форм организации жизнедеятельности политиков, бизнесменов, финансистов, проституток, всей преуспевшей творческой интеллигенции. Она же — одна из главных составляющих культуры быта цивилизации, идет ли речь о деловой жизни, о досугах, о мини-ярмарках разнообразного тщеславия в точном бытоописании другого русского поэта:
«Все юбилеи, юбилеи… Жизнь наша кухнею разит…»

По роскоши, помпезности убранства храмы чревоугодия затмевают все иные прочие учреждения образования ли, культуры ли, науки ли, уступая разве что только интерьерам дворцов наркобаронов, нефтеторговцев, королей, банкиров.

Ныне же обслуживанию этого главного инстинкта общества все больше подчиняются и стратегические цели политики ведущих государств мира: исчезающие ресурсы жизнеобеспечения растущего населения планеты властно подталкивают политические элиты к экономическому, военному захвату ареалов, где сосредоточены главные запасы энергоносителей, пресной воды, где сосредоточены зоны наиболее продуктивного сельского хозяйства.

Немногим уступает этому главнейшему инстинкту цивилизации другой — «основной инстинкт». Являющийся «надстроечным» над последним: тот, кто не в состоянии прокормить даже себя, тем более не в состоянии содержать женщину. Такие недостойны обретаться в зонах удовлетворения основного инстинкта, то есть в потоках главных жизненных устремлений цивилизации. Практически вся инфраструктура человеческой цивилизации (а не только заведения с красными фонарями) приспособлена для удовлетворения своего основного инстинкта: все жилые дома, гостиницы, служебные кабинеты, каюты теплоходов, купе поездов, студенческие общежития, аудитории, спортзалы, бани, ночные парки, для молодых - еще и чердаки и подвалы. Но это, так сказать, оболочка реализации цивилизационного инстинкта…

Гордость цивилизации и ее самая ценная часть — культура в виде, прежде всего, художественной литературы, поэзии, песенного искусства, а главное — современного киноискусства и его главного средства «доставки» телевидения — на 9/10 состоят из чувствований и жизнедеятельности людей, стремящихся к удовлетворению этого неодолимого инстинктивного влечения. Во всем мыслимом и немыслимом бесконечном, неисчерпаемом многообразии. Для подавляющего большинства людей постоянно возобновляющаяся потребность реализации главного и основного инстинктов составляют единственную жизненную программу, не отягченную всерьез ничем более иным даже вроде честолюбивых устремлений, значимых обретений и т. п. Не требующую более никакого духовного развития, эволюции — точно так, как это и происходит в остальном животном мире.

И только лишь часть человеческих особей вступает теперь в половые отношения с целью продлить свой род и воспитать детей. Особенно неохотно идут на это в наиболее развитых, цивилизационно «продвинутых» странах Европы, Америки, где наиболее образованные и обеспеченные общины белой расы вообще вошли в полосу депопуляции. Зато полностью раскрепостили себя в области секса, сделали это занятие культовым, мерилом своей «цивилизованности», главным наполнением досуга во всех мыслимых его разнообразиях. В странах же с традиционно высочайшей репродуктивной способностью ушлые тамошние политики приноровились использовать непрекращающееся демографическое извержение в качестве самого эффективного оружия в борьбе за свое преобладание, когда исподволь, снизу, через самые бедствующие и необеспеченные и массовые социальные слои идет неуклонное замещение исчезающих традиционных европейских этносов. Так что основной инстинкт, взятый политиками в арсенал оружия массового поражения в цивилизационных войнах, вряд ли теперь внесет что-то впечатляющее в духовную сферу человеческой цивилизации.

Последний из, пожалуй, самых могучих цивилизационных инстинктов — животный инстинкт самосохранения. В практике государств он трансформировался в репрессивное уголовное законодательство, структуры полиции, прокуратуры, судов, систему тюрем. Все — для тех бесчисленных орд, которые живут воровством, грабежами, разбоями, убийствами и которых возможно только несколько приструнить впечатляющей карой с очень высокой степенью вероятности применения. Вечные противоборства тех, кто за зарплату кое-как ловит, казнит и сажает в тюрьмы, с самими преступниками вершатся вечной боевой ничьей: и тюрьмы заполнены и преступность наличествует полной мерой. Зато зрелищно: куча детективной литературы, бесчисленные киносериалы. Обе — две мощные индустрии, проистекающие из одного инстинкта, навечно обречены взаимоборствовать, взаимообуславливая друг друга с заранее предсказуемыми статистическими показателями жертв, потерпевших, осужденных, бюджетных трат на «правоохранение». Этот же инстинкт самосохранения побуждает политические, деловые и финансовые элиты тратить постоянно громадные средства на умаление экономического, военного и политического могущества геополитических противников с помощью разнообразных финансовых, идеологических диверсий, информационных войн, поощрения внутренних противоборств различных властвующих кланов, разжигания сепаратизма, продвижения в высший эшелон государственной власти своих агентов влияния и т. д. Этому же служит создание разнородных военно-политических союзов, провоцирование масштабных войн между сверхдержавами и т. п. На обслуживание института самосохранения ориентированы в социумах и индустрии производства огнестрельного оружия, охранных средств, охранных организаций, службы безопасности корпораций. Здесь же подвигаются сообщества магов, чародеев, снимающих «порчу», заговаривающих от пуль и козней супостатов. Здесь же вся мощь индустрии здравоохранения — спасают то, что уцелело от излишеств при удовлетворении главного и основного инстинктов.

Изрядная доля людей во всех времена была одержима инстинктом властолюбия, господства, причем часто ничем не ограниченного, безраздельного доминирования над судьбами и жизнями людей в пределах досягаемости. Долгие века воплощением этого инстинкта в социумах были институты неограниченной монархии, по сути — деспотии. Позже — военные диктатуры с их иерархией центральных и местных всевластных царей и царьков. И борьба в этих иерархиях за троны и трончики велась жесточайшая, непримиримая, когда брат убивал братьев, сыновья отцов и матерей. Победа в такой вечной внутренней войне неизбежно перерастала во внешние войны — для грабежей или защиты от таковых в лице воинствующих соседних империй. Зато сколько драматургии человеческих судеб, какой материал для исторических исследований, сколько сюжетов для романов, сценариев для театра и кино! Неплохо приспособлены для реализации инстинкта властолюбия и все нынешние институты президентской, губернаторской власти, менеджмента корпораций, армейский офицерский корпус, военизированные структуры МВД, национальной гвардии и т. п. Естественно, как и в человеке одновременно работают несколько инстинктивных устремлений и идет борьба мотивов, так и в социумах одномоментно действуют и противоборствуют за свои приоритеты множество индустрий, обслуживающих ведущие инстинкты цивилизации. Так, к примеру, индустрия войны требует генетически и психически здорового человеческого материала, который постоянно уродуют и сокрушают индустрии производства алкоголя, табака, тонизирующих напитков, сластей, шоу-бизнес, бизнес азартных игр и другие подобные. И если первые требуют от институтов власти жестких законов для ограничения вредных для здоровья потреблений, то последние скупают услуги властей, законодателей, СМИ с целью не только не допустить свертывания своих бизнесов, но и еще больше нарастить их обороты. Как правило, как более богатые, побеждают удовлетворители массовых непотребств. Потому-то чем «цивилизованнее» страна, тем больше и острее население ее нуждается в соматической и психиатрической медицинской помощи, тем больше здесь рождается недоношенных детей, даунов, умственно отсталых. Тем больше алкоголиков, наркоманов, сифилитиков, импотентов, гомосексуалистов, самоубийц, беспризорников при живых родителях.

4.

Так же безнадежно проигрывают в «цивилизованных» обществах индустрии религиозного, общего, университетского образования, духовной культуры, индустриям шоу-бизнеса, масскультуры для высших приматов.

Эта тенденция современной человеческой цивилизации становится неодолимой, а в условиях экологического кризиса, непрекращающейся научно-технической революции — и роковой. Такова природа некоторых составляющих мирового зла: изначально, в зачатке коренится в природе каждого человека, точнее — в наборе и иерархии его инстинктов. А реализуется — через множество мощнейших промыслов, развитых власть и деньги предержащими, составляющие основу и суть человеческой цивилизации. Совокупность индустрий, прибыльно обслуживающих животные инстинкты человеков, на 9/10 определяют меню выбора профессиональной занятости каждого нового поколения людей, с каждым этапом технологии модернизируя «продукцию» и услуги, формируя все новые потребности. Неодолимая инерция этого процесса обусловлена мощью обращающихся в нем капиталов, совокупная работа собственников которых обеспечивает их неприкосновенность с чьей-либо стороны.

Но этот цивилизационный консорциум не только определяет род жизнедеятельности большинству людей, но и самыми активными и изощренными приемами и способами всячески поощряет жизнедеятельность людей именно на основе самых низменных инстинктов. Один только современный кинематограф чего стоит: все кинодейства наводнены демонстрацией «высокохудожественных» сцен употребления алкоголя, сигарет, эпизодами секса в роскошно оформленных интерьерах, салонах дорогущих автомобилей, яхт. Не говоря уж о бесконечном размахивании и стрельбе со всех сущих марок автоматического оружия. Вся современная масскультура с бесчисленными пустыми эстрадными и кинозвездами, увешанными драгоценностями и обнаряженными в самые модные тряпки, гонит каждое новое поколение подобно бараньему стаду только в бездумное и бесконечное воспроизводство состояний удовольствий от реализации своих инстинктов.

И если до сих вся эта цивилизационная похабень не уничтожила систему университетского и школьного образования, то, прежде всего, только потому, что этого не позволили военные, которым для обслуживания все более сложных вооружений нужны профессионально высокообразованные военнослужащие. Эта публика и от религии оставила бы только ритуальные пляски под бубны шаманов, чтобы вводить орды в состояние наркотического транса или в нечто иное подобное, естественно, в специально отстроенных для этого храмах новой религии, где могли бы на коммерческой основе на должном «эстетическом» уровне удовлетворяться любые человеческие инстинкты.

Каждое общество социализирует людей, его составляющих, через семью, образование, культуру, репрессивную практику правоохранительных органов государства и многое другое. Но в различных обществах в различные их эпохи доминанта социализации складывается весьма различно: упомянутые технологии в рабовладельческом обществе совершенно иные, нежели в раннефеодальном, сословном. В монотеистических культурах человек социальный мало похож и почти несовместим с человеком, сформированным языческой религиозной культурой. Как правило, «сопряжение» таких социумов идет преимущественно через войны на истребление супротивника-супостата.

Современные государства в лице, прежде всего, правящей и интеллектуальной элит, стараются активно участвовать в формировании наиболее продуктивного процесса социализации и даже подавлению массовых проявлений в культуре низменных инстинктов. Действует здесь несколько вариантов принципиальных схем. Наиболее продуктивной, пожалуй, является, когда государственный механизм действует по приоритетам, определяемым государственной религией, как это, к примеру, ныне в Израиле, большинстве мусульманских стран. Здесь большая часть безнравственных действий квалифицируется одновременно и как правонарушение, влекущее соответствующие санкции, часто весьма жестокие. За прелюбодеяние в ряде стран ислама и ныне могут казнить. В таких социумах образ жизни подавляющего числа людей в наибольшей мере включает элементы духовной культуры, поведение людей в большей мере подвержено внутреннему контролю из боязни быть уличенным и подвергнутым справедливому возмездию. В таких обществах в наименьшей мере развиты пьянство, половая распущенность со всеми сопутствующими последствиями, здесь самый низкий уровень преступности, превалирующими правонарушениями являются не убийства, не изнасилования, не разбои. Главный недостаток здесь тот, что вне своего социума с его системой санкций люди быстро утрачивают свои лучшие социальные качества и легко погружаются в соблазны иной, «свободной» культуры. То есть, нравственно-религиозное поведение здесь далеко не всегда становится устойчивым при любых обстоятельствах образом внутренней духовной жизни.

Государства, отрицающие частную собственность и религию как главные институты общества, вынуждены в процессах социализации значительно масштабнее прибегать к весьма жестокой репрессивной практике, чтобы обеспечивать приемлемый уровень должного поведения граждан. Дополняя общеуголовные, административные репрессии по отношению ко всем еще и системой мер партийного воздействия к членам правящей политической партии, составляющей основную часть элиты этого общества. Уровень преступности в таких обществах, как правило, значительно выше, чем в теократических, характер преступлений — более тяжкие и жестокие.

Вне обширной системы таких санкций члены этих социумов быстро переходят к этическим нормам поведения, бытующим в зонах лишения свободы, базирующемся на открытом насилии сплоченной группы профессиональных преступников, исповедующих свой кодекс.

Самая противоречивая, неоднозначная роль государства в социализации людей свойственна современным либерально-демократическим режимам, которые горячо любимы как «элитой», так и охлосом ввиду принципиального отказа здесь как от контроля доходов и размеров потребления собственников, так и от претензий ко всякому поведению «простых граждан», кроме содержащих состав административного или уголовного правонарушения. Но истовая защита в таких государствах не ограниченных множественных прав собственников, невмешательство в пренебрежение нравственно-религиозными нормами поведения «широкими народными массами» привели в итоге к концу истории человечества — расцвету определяющих облик современной цивилизации индустрии удовлетворения массовых человеческих непотребств в самом широком их диапазоне. И возникновению на этой основе сокрушительных процессов деградации и, прежде всего, белой расы — самой «прогрессивной», «свободной».

Конечно, во всех общественных укладах, государственных формациях остается достаточно возможностей для всех устремленных к духовному развитию через светское, духовное образование, культуру. Но если в теологических, «тоталитарных» обществах личные успехи на этом поприще замечаются и поощряются на разный манер в большей мере, то в «свободных» обществах, как правило, достижения поэзии, литературы, музыки сильно уступают в оценках, значимостях «достижениям» в профессиональном спорте, конкурсам красоты, в кинематографе, на эстраде. По вполне простым причинам: духовное развитие человека сопряжено с длительным, упорным трудом, связано ныне и с немалыми тратами на хорошее образование. Сопровождается этот процесс все большим аскетизмом личной жизни, пренебрежением всеми низкопробными рыночными видами масскультуры, шоу-бизнеса. Что для этих главных «цивилизационных» промыслов опасно, а потому не только не поощряется, но и всячески замалчивается как образ жизни, или исподволь дискредитируется различными кинематографическими образами, анекдотами, литературными персонажами и т. п. Человек духовный, нравственный в современной рыночной цивилизации убыточен по всем статьям, а потому — успешно тесним и вытесняем как социальное явление в сферы пограничные, в придонные социальные уровни. Неуклонно, неотвратимо снижая таким образом свою духовность, общества современной человеческой цивилизации утрачивают свою изначальную предназначенность, вырождаются в отходы исторического цивилизационного процесса и обречены освободить место иной цивилизации, росток которой пробивается в виде ныне еще малоприметных видов и форм социальной организации. Как бы при этом ни пузырился еще своими грандиозными «научно-техническими» обретениями уже бездуховный старый цивилизационный порядок на основе инстинктов, радетели которого гордо еще носят по миру в своих шикарных «боингах», «мерседесах», вертолетах «Апачи». И долгим памятником которому останется только предельно изуродованная и загаженная
планета.

5.

Эта же цивилизация всей системой воспитания, образования, культуры по сию пору упорно формирует у людей по преимуществу рефлексы под стать общей программе жизнедеятельности человеческих сообществ, основанной на культивировании и эксплуатации инстинктов. Повсеместно, постоянно, всеми доступными средствами, открыто и неявно, у детей, подростков и взрослых формируется обожание, преклонение перед богатым человеком. И тем сильней должен проявляться этот условный рефлекс, чем богаче, состоятельнее боготворимая особь. Совершенно независимо от природы ее богатства, приема, способа его добычи, цены обретения, выраженной в человеческой крови и жизнях... Социальной добродетелью при этом, формируемой тоже как условный рефлекс, приучают считать принцип: «Не пойман — не вор!» Этот принцип полностью поддерживают своей практикой почти все церковники, охотно и с благодарностью принимающие пожертвования у преступников, негодяев, если те не находятся в данный момент под следствием или в тюрьме. Да и это небольшое ограничение соблюдается немногими. О политиках, редакторах, победительницах конкурсов красоты и прочих иных — даже и не речь: благосклонность нувориша любой степени негодяйства расценивается как дар судьбы. Особенно зримо это явлено в нынешней России: орды интеллектуальных наемников спешат, прямо неистовствуют в реабилитации любого богатого бандита, мошенника, казнокрада. Что очень быстро приняли к сведению многие подростки, сделавшие ограбления стариков, одиноких женщин своим основным способом зарабатывания средств на удовольствия. При этом сильно достается и гимнопевцам собственности.

На формирование условного рефлекса потребителя все новых и новых видов товаров, продуктов, услуг, развлечений брошены все силы сферы информации цивилизации. Особенно неистовствует агрессивная реклама на улицах городов, в каждом периодическом издании, в каждом рекламном ролике телевидения: знания возрастной психологии брошены на то, чтобы слюни текли у всех, всегда при одном взгляде на специально подобранную цветовую, звуковую гамму, сопровождающую демонстрацию нового товара (включая и политиков, претендующих на роль очередного отца нации). Практика во всех социумах свидетельствует, что этот условный рефлекс вырабатывается и быстро, и весьма устойчив. А уж силен настолько, что никакой полиции не хватает, чтобы защитить так обожаемую «неприкосновенную» частную собственность: от армий карманников, «домушников» — до армий настоящих пиратов, триад Якудза, мафий, орудующих по всем уголкам планеты. Да и многие полицейские сами не прочь прибрать чужое — рефлекс-то действует практически одинаково на всех.

Один из самых популярных условных рефлексов, воспроизводимых цивилизацией, — предрасположенность к веселью по любому поводу, беспрерывно, на все лады. Зубоскальство на темы религиозной нравственности, да еще с эстрады устами профессионального шута — особый шик! Но самое ходовое средство здесь, бесспорно, алкоголь: в меру и сверх меры, слабый и крепкий, утром и вечером, на встречах и проводах, на похоронах и поминках, в компаниях и в одиночку, перед боем и после него. Забавные анекдоты, эстрадный юмор половодьем сопровождают этот процесс добровольного приведения самого себя из нормального состояния в радостно-возбужденное без причин, не реагирующее адекватно на окружающее. Одновременно культивируется рефлекс полной — животной — свободы сексуальных отношений. Особенно легко это усваивают подростки, которые даже уже поучают своих дремучих родителей, многие из которых нахлебались разнообразной беды от этой раскрепощенности. Радость жизни, доставляемая рефлексом сексуальной свободы не омрачают, либо омрачает незначительно пандемий сифилиса, СПИДа, которые воспринимаются уже как вполне приемлемая для цивилизации плата за экономическое процветание и море удовольствий.

Радости жизни в рефлекторном режиме люди получают от еды, напитков в изысканном ресторанном исполнении, закрепление этого рефлекса — на каждом шагу в каждом «цивилизованном» городе и городке. С библиотеками, правда, все как раз наоборот, потому что цивилизация, как уже было отмечено, от лишних умников несет только убытки.

Успешно и постоянно культивируется, формируется цивилизацией условный рефлекс лжи в ее самых разнообразных, изощренных формах: от литературной фантастики, художественной литературы, исторических произведений, через рекламу всего ассортимента товаров и услуг, брачные объявления, ежедневные обманы подчиненными начальников и мужьями жен и наоборот. Врачи лгут пациентам, бесчисленные телевизионные сериалы, где хитрость и обман присутствуют столь же обыденно, как и дыхание актеров, внедряют ложь как норму бытия, служат апофеозом, кульминацией лжи — политическая пропаганда во всех СМИ, выступлениях политиков, государственных деятелей всех стран и континентов. Которые лгут прямо, недоговаривают, умалчивают правду, домысливают, умышленно дезинформируя людей, вдалбливая им правдоподобные измышления в виде информационных фантомных образов. Здесь же массовые уличные мошенники, бесчисленные игорные автоматы, лжемаги, лжечародеи, лжепророки, лжевероучители. Во всех этих ручейках, потоках, водопадах, морях постоянно воспроизводимой и выплескиваемой людьми друг другу лжи никто не в состоянии услышать ни Пророка, ни Прорицателя, ни Учителя. А если с трудом и услышит — то поверить уже не сможет. Что является одной из главных осмысленных целей управителей (осознанно и неосознанно) всех социумов и империй, которая постоянно, повсеместно успешно достигается.

В итоге люди лгут и сами себе, часто с удовольствием. Потому цивилизация если и имеет значимых людей не лгущих, то только в виде редчайших реликтов, да и то по чьему-либо недосмотру. А как радуются, как горды среднестатистические человеки при удачных обманах, дезинформациях ближних: соратников, соперников, конкурентов, не говоря уже об открытых врагах, обман которых приравнивается к блестящей победе, за которую удостаивают высших наград.

Вершиной цивилизационной вселенской лжи является сонм светских идеологий, оправдывающих, благословляющих и всячески превозносящих как последний этап духовного развития социумов и его элементов стремление к беспредельной свободе каждого человека от всяческих ограничений. То есть, к полной свободе проявлений всего комплекса животных инстинктов. Воспеты всяческие естественные «неотъемлемые права» человека, а раскрепощенные таким образом инстинкты людей приспособились надежно эксплуатировать, подвигая человеческие сонмы всеми наработанными приемами и средствами ко все новым разновидностям непотребств, удовлетворение которых сулит и новые прибыли. Для цивилизации денег и прибылей человек истинно религиозный, духовный, нравственный, совестливый экономически полностью ущербен. Человек же «свободно» непотребствующий: сексуально распущенный, регулярно употребляющий алкоголь, табак, наркотики, проводящий свои досуги в барах-ресторанах, казино, уродующий себя удовольствиями, а потом неистово лечащийся, в том числе и с помощью изъятых чужих органов, половой извращенец — сплошной источник дохода. А то, что при этом много людей убивают, обворовывают, насилуют, много издыхает от болезней алкоголизма, наркомании, обжорства, венерических зараз — собственников цивилизационных индустрий никак не заботит. Подоходный налог со всего их промысла позволяет существовать, и весьма обеспеченно, государственному аппарату, содержать и своевременно постоянно перевооружать мощные армии, многочисленные полицейские силы, суды, тюрьмы, спецслужбы. Что само по себе снимает все вопросы к процессам, лежащим в основании «цивилизованных» обществ. Причем — навсегда, до полного исчерпания их исторических перспектив.

6.

Даже представить себе цивилизацию, где люди в социумах соблюдают воочию все Господни заповеди, обыденное воображение неспособно. «Не укради!» — а на что будут существовать, роскошествовать, непотребствовать все эти элиты, все эти чиновники-сановники, обворовывающие цивилизацию по-крупному? И что они вообще тогда будут делать?

«Не убий!» — а как прорваться к наследству зажившегося старика, как пробиться к трону через алчущую власти родню, знать? А как оттягать у неполноценной расы залежи нефти, газа, руд, золота, алмазов, в которых так нуждается «ubermensh»?
«Не прелюбодействуй!» — а чем заменить это главное устремление человеческих особей продуктивного возраста? О чем тогда слагать поэмы, писать романы, снимать фильмы? А если к этому прибавить еще и воздержание от алкоголя и прочих физиологических удовольствий, вроде роскошных ресторанов — для 9/10 населения окажется незачем жить вообще.

«Возлюби ближнего как самого себя!» — а если он спьяну или вполне трезво пытается залезть в твой карман, в твой дом, в твою постель, спихнуть тебя с должности и т. п.? Никому в голову в страшном сне не привидится такое отношение к окружающим — обдерут, обберут, обворуют, да еще и на запчасти себе пустят!

Практика жизни всей цивилизации жестоко учит совершенно другим правилам социального поведения. И не позволит никогда от этих правил здравых в уме людей отступиться. Так что будут все эти современные социальные питекантропы бороздить в ракетах космос, стремительно переноситься в суперсовременных лайнерах за считанные минуты с материка на материк, блистать роскошью украшений, изысканностью одежд. Этим людям не нужен Господь, хотя Библию они в домах и гостиницах держат. Они Всевышнему — тем более. Их же спесивое самомнение о нетленности их «ценностей» и памяти о величии свершенных ими «подвигов» — веселье пузырящейся кастрюли с супом: пауза возникает и продляется только по отвлечении хозяйки на некоторое время на другие заботы.

Справедливости ради следует сказать, что в обществах всегда присутствует определенное количество людей духовных, нравственно состоятельных, но не как жизненно необходимой составляющей социума, а скорее как терпимый балласт, не очень мешающий и не сильно докучающий. Бездуховный же цивилизованный, насквозь коммерческий мир душит постоянно своим смрадом эту немногочисленную генерацию совестливых, достойных, беспощадно выдавливает в придонные социальные слои, на самые окраины сфер жизнедеятельности, где они не смущают окружающих своим «неразумным» поведением: в среду школьных учителей, ветеринаров, в клир, в профессиональных писателей-сказочников, отдельных юродивых-журналистов, в ученые-отшельники. Одним словом, в околопросветительскую, околонаучную, околотворческую среду, где высокообразованные, высокоученые, увенчанные лаврами известности, славы мужи терпят их до поры — до времени, как мир удачливых людей терпит нищенствующих убогих. Они служат для жизнелюбивых эпикурейцев живым воплощением неудачников, эталоном социальной несостоятельности, рядом с которыми любой оборотистый лоточник — преуспевающий в жизни молодец. Эти достойные люди ведут себя так не потому, что более других прочувствовали и устрашились Божьего гнева за пределом земной жизни — так устроено оказалось их естество, что никакие инстинкты их тел не в силах заглушить внутреннего нравственного императива. Потому-то не инстинкты определяют их жизненные устремления в общих потоках человеческих одержимых страстями орд. И ходят они больше по жизни нехожеными тропами, вызывая недоумения и насмешки.

При этом все эти жизнелюбы и победители жизненных ристалищ с их боями без правил никогда и мысли не допускают, что эти отверженные и в душе часто ими презираемые люди вполне возможно и есть те надсмотрщики, кто будет поддерживать пламя в котлах геенны — грядущего обиталища изуродованных душ господ нынешней жизни. Но процветающей пока по меркам господ человеческой цивилизации люди нравственные — и не указ, и не помеха: мало ли в обществе лиц с ярко выраженным на многие лады девиантным поведением! Без них, без их занудств все так понятно и просто в этой жизни, что приносимое этим почти всеобщим осознанием ощущение душевного комфорта воспринимается уже почти как физиологическое удовольствие. Возможно, такому отношению большой массы людей, прежде всего — интеллектуальной элиты, к этим «ненормальным» есть серьезные, веские обоснования. Ведь не всегда практикующие нравственную аскезу были социально малозначащими маргиналами, изгоями. В истории были периоды, когда духовники, а вместе с ними и весь клир обретали почти неограниченную власть в обществах и стремились ее использовать, чтоб вырвать всех людей из их греховного бытия. Была учреждена и долго действовала святая инквизиция, и ныне в ряде стран действует шариатское право, основанное на религиозных предписаниях. И многим изрядно доставалось и достается поныне. Все это способствовало тому, что целые общества на протяжении столетий внешне соблюдали приличия, вели себя вполне нравственно. Но это никогда не трансформировалось в иное достойное состояние души и при устранении системы устрашающе жестоких санкций внешняя религиозность стремительно рассеивалась и исчезала. Возможно, потому, что земная жизнь и предназначена Создателем как место, где любые человеческие паскудные качества могут проявляться самым наилучшим образом. Причем, чем гнуснее доминирующие в человеке свойства его души — тем земная награда за это безмерно значительней. Именно для этого – сепарирования чистых от нечистых, а не для разновидностей земного рая устроено это место. И вся эта неистовствующая, бушующая в своих непотребствах цивилизация и есть система самого взыскательного, безошибочного отделения редких драгоценных зерен чистых человеческих душ от громоздящихся гор пустой, прокаженной «породы». А то, что преуспеяние негодяев подвигает к негодяйствам орды колеблющихся, которых, казалось бы, легко спасти, так значит «колеблемость» в вопросах совести — уже порок пред Всевышним.

В этом, возможно, объяснение того исторического закона, по которому все попытки устроить светлое будущее на земле всегда оканчивались чудовищными кровавыми побоищами, неимоверными жестокостями и в конце — полным крахом. Так что современные предельно либеральные цивилизаторы и не богоборцы вовсе тогда, а только рядовые служащие сатаны, которому отведена Господом роль тотального соблазнителя всех неустойчивых и ущербных духом. С тем и пребудем до истечения отпущенного срока. Хотя многих современных мыслителей, вполне приемлющих по положительному (по их подсчетам) балансу обретений и утрат современную цивилизацию, уже берет оторопь от вполне зримых контуров близкого краха. Как это, к примеру, изложено одним из основателей Римского клуба: «Человек стал доминирующим видом на планете за счет того, что он беспощадно устранял и уничтожал не только других живых существ, но так же и более слабые расы и менее приспособленных к выживанию членов своей собственной человеческой семьи. Отрицательную роль на протяжении всей его длительной эволюции сыграли, наряду с другими, и такие его качества, как эгоизм, жадность, ощущение власти над другими, гордость обладания и т. д. Сегодня возникает вопрос, подходят ли эти качества для следующего этапа человеческой эволюции, — этапа целиком зависящего от сознательной, целенаправленной деятельности самого человека. И выводы, к которым приходит Кинг, не так уж далеки от моих. Единственное, на что можно уповать в сложившейся ситуации, — это, заставив людей глубже осознать смысл нынешних затруднений человечества, научить его смотреть дальше интересов сегодняшних поколений, вселить в него искреннюю заботу о будущем и готовность осуществлять те меры, которые способны обеспечить выживание человеческого рода.

Отражая именно эти мысли, наш новый документ призывал человечество принять новую, высшую этику, которая бы обеспечивала условия для выживания рода человеческого» (Аурелио Печчеи. «Человеческие качества». «Прогресс». Москва. 1980 г. стр. 137).

Все сказанное — в высшей степени разумно, справедливо. Но как подвигнуть человеческие сонмы к жизни на основе иной — «высшей» - этики, когда даже элита социумов и в малой степени не вдохновилась действительно высшей этикой поведения, изложенной в очередной раз в Нагорной проповеди, позже — в Коране? Как побудить людей думать об интересах грядущих поколений, когда не менее 2/3 населения планеты обречены разнообразными хищниками в составе национальных элит думать утром, что семья будет есть вечером, завтра, послезавтра? Подавляющее большинство населения и поныне не имеет уверенности в своей ближайшей судьбе и в силу этого планирует свою жизнь не далее, как на 10–15 дней, используя исключительно возможности своей «короткой» — оперативной — памяти. Во всю историю человечества беды ему грозили и приходили регулярно со всех сторон. Потому и реагируют люди ныне только на состоявшуюся беду. Иногда, правда, государственным структурам, союзам государств удается сработать на упреждение, но подобное, как правило, случается только в отношении незначительного числа второстепенных проблем государства, континента или мира. И, как правило, имеет следствием новые, еще более неподъемные проблемы. Потому-то исторический путь человеческой цивилизации подобен бегу одержимой половым инстинктом морской черепахи: путь ее всегда прям, а потому во все ямы на линии ее текущей судьбы она обязательно свалиться. Где-то и шею сломает.

Как можно ждать появления в одночасье сплошь разумного поведения человечества, если люди по жизни, каждоминутно непримиримо соперничают между собой: и персонально, и в группах, и в корпорациях, и в конфессиях, и в этнических общинах, и в составе государств. Когда крайний индивидуализм во всех проявлениях человеческой жизнедеятельности насаждается в голове людей с маниакальным упорством на самые разные лады, когда на пьедесталах почета цивилизации — только победители во всевозможных схватках, боях, войнах. Когда налажены надежно работающие и очень прибыльные в процессе реализации технологии управления человеческими стадами на основе присущего всем им обезьяньего подражания образцам преуспевших с помощью обученных и высокооплаченных лицедеев в виде кинозвезд, топ-моделей, «мисс Вселенная» и т. п., являющих собой меняющиеся постоянно эталоны «человека достойного», где все достоинства — умение выглядеть, казаться, и только?!

Ныне классическая европейская чистоплотность, стремление к стерильности среды своего индивидуального обитания появилась лишь после нескольких пандемий чумы средних веков, когда вымирало почти все население. И так — во всех эпизодах ныне зримого цивилизационного «прогресса».

Маловероятно, что люди осознанно быстро и радикально сумеют изменить логику своего социального цивилизационного поведения, основанную на инстинктах, на нечто совершенно иное — разумное и возвышенное до того, как грянет Апокалипсис в виде ли нового мирового потопа с его радикальным изменением климата и неизбежными из-за этого многочисленными войнами с применением ядерного и иных видов оружия массового уничтожения, как это предрекают американские военные ученые. Или это будет нечто иное, но не менее ужасное. Человек нравственный, духовно постоянно эволюционирующий по мере своего душевного обогащения стремительно уменьшает свои личные материальные потребительские запросы, уменьшает нагрузку на социальную сферу на биосферу. В отличие от человека обычного, подавляюще доминирующего в нынешней цивилизации, чьи потребности и запросы по мере роста субъективных и объективных возможностей всегда только возрастают и только безмерно, безгранично.