Геннадий Водолеев: «Административные скрепы»

                     Геннадий Водолеев: «Административные скрепы»

 

Как-то  так получилось (то ли в процессе эволюционного  развития, то ли по воле Творца), что традиционно очень немного людей во все времена осознанно, без принуждения выполняют правила, предписания, не нарушают запретов, регламентирующих жизнь обществ. Подавляющее же большинство людей понуждают к соблюдению (обычно - частичному, минимально необходимому) “правил социального  общежития”: окриками, угрозами применить санкции, бранью, подзатыльниками, поркой, побоями, штрафами, тюрьмой, иных - как закоренелых, неисправимых преступников - расстрелами или виселицами - для “вразумления” таких же оголтелых, воинствующих пренебрегателей законами и предписаниями. Судя, правда, по тому, что “расстрельные” приговоры немало выносятся судами и по сию пору, особого страха на матерых, закоренелых правонарушителей казни не производят. Разве что  только на тех же законопослушных граждан, укрепляя их в и без того глубочайшем почтении к  законам и прочим социальным нормативам. Чтобы хотя бы уличное движение в городах было возможным и относительно безопасным, в любом государстве существуют обильные числом правила уличного движения и весьма многочисленные дорожные полиции, оснащенные сложной и современной техникой. У которых  в арсенале весьма обширные и и достаточно жесткие (до применения оружия) меры административного воздействия. И даже несмотря на это  ежегодное количество жертв дорожно-транспортных происшествий сопоставимо с потерями  в локальных войнах, с тем, правда, отличием, что эти войнушки - явление редкое. А “траффик” и сопутствующие  ему обильным числом трупы не прекращаются никогд Но без дорожных регламентов, полиций  и системы санкций к нарушителям правил движения на улицах городов перемещаться практически было или невозможно или доступно только тем, кто движется на  танках.

Возьмем, к примеру, важнейшие сферы человеческой  жизнедеятельности, от которых полностью зависит жизнеобеспечение социумов. В частности, казалось бы, чего проще - проложил трубопроводы для питьевой  воды и для канализации сточных вод - и пусть по ним циркулирует природная вода в соответствии с расчетной пропускающей способностью трубопроводов. В  реальности же, чтобы тысячи километров трубопроводов исправно подавали воду всему населению, промышленным предприятиям и всевозможным организациям эти самые сети надо охранять от многих деструктивных факторов, своевременно заменять проржавевшие трубы, заменять разорванные участки трубопроводов высокого давления, обеспечивать бесперебойную работу оборудования, подающего воды в высотные  здания. Кроме того, надлежит постоянно бдительно стеречь резервуары с очищенной водой, приготовленную для поступления в трубопроводную систему, чтобы диверсанты не заразили чем-нибудь, чтоб на выходы трубопроводов качество воды было не  намного хуже (ржавчина труб, попадание канализационных вод и т.п.), чем на входе. Надлежит так же постоянно следить за состоянием природных или искусственных  водохранилищ, из которых идет водозабор в насосные станции для городского водопровода и чистить надо эти хранилища, и не допускать в береговой зоне коттеджную застройку, чтобы фекалии через стоки не загрязняли  резервные запасы воды. Ситуации, к примеру, в нашем же отечестве здесь возникают не шуточные:
“В Ленобласти зреет восстание против захвата VIP-персонами береговой линии. Народ начинает бунтовать. В Рощинском городском поселении жители вышли на войну с водозахватчиками, огородившими двухметровыми заборами всю береговую линию. А в Приозерском районе, на озере Комсомольское, 10 июня состоится “пикник протеста” - прямо под окнами дач премьера Путина, министра образования Фурсенко, главы РЖД Якунина. Этот “озерный бунт” - лишь звено в цепи многих стихийных волнений…

В Ленобласти сегодня зафиксированы уже тысячи водозахватов. По расчетам экологов, если захват береговой  линии в Ленобласти будет продолжаться прежними  темпами, то через 7-10 лет в радиусе 100 километров от Петербурга в открытом доступе не останется ни одного водоема…

Среди захватчиков огромное количество всяких “шишек” - и депутатских, и прокурорских, и от исполнительной власти. Складывается впечатление, что для них не обладать личным берегом неприлично!.. Я очень часто  сталкиваюсь с тем, что берегозахватчики экономят на канализационных стоках - то есть все свои отоды они сбрасывают в воду… А между тем у нас в стране самые жесткие в мире санитарные нормы - сбрасывать в водоемы бытовые стоки запрещено даже при наличии локальных очистных сооружений”. (Ирина Молчанова. “Кто крадет озера?”. “Ваш тайный советник”. 28.06.2010г.).
Ситуация нуждается в жестком административном регулировании (в России - прежде всего по отношению к самим административным “регуляторам”) почти во всех странах мира. Так, регулярные чрезвычайные происшествия на ряде промышленных предприятий Китая приводят к отравлению вод Амура, ставя под угрозу водообеспечение многих крупных городов России, расположенных вдоль этой реки. Арабы, по сообщениям СМИ, временами сливают тысячи тонн своих фекалий, в  результате все эти нечистоты приплывают к водозаборам ряда израильских городов и поселений. Нетрудно представить, сколько  сил, средств, технических ухищрений приходится предпринимать в таких ситуациях, чтобы обеззаразить питьевую воду для  населения. Одними административными мерами здесь уже не обойтись - потребно вмешательство институтов государств на уровне международных отношений. Практические же результаты такого внешнеполитического “вмешательства” либо нулевые, либо ничтожные. Да и внутрисоциальное административное регулирование, направленное на обережение водоохранных зон, имеет положительные  результаты, вероятно, только в  одной стране мира - Финляндии, где жители могут пить без опаски воду из каждого водоема, реки.

В России, чтобы достичь такого положения, потребно, вероятно, уничтожить собственную полностью переродившуюся в свою противоположность природоохранную “административную скрепу”. А из тех, кто будет этот прогнивший административный материал изводить, создать нормальную административную природоохранную структуру,выведя ее полностью из подчинения чиновников, сделав подотчетной только парламенту.

Только такой подход к пораженным духовной, нравственной проказой администраторам может восстановить дееспособность институтов власти  и пресечь (страхом неизбежного изничтожения) приток в них ущербного, непригодного к любой административной деятельности человеческого материала. А уж потом внимательно изучить опыт финнов по доброкачественной селекции человеческих особей в свои административные структуры и попытаться в последующие лет хотя бы 30-50 наладить и в России такую технологию отбора в структуры административной власти. Которые будут выполнять функции охранителей бюджета, а не быть казнокрадами, будут оберегать  среду обитания социума, а не являться самыми отъявленными негодяями - браконьерами, будут обеспечивать правопорядок, а не вымогать взятки с преступников и выпускать их на волю. То есть, служить скрепами, каркассом, опорой общества.  а не являются оборотнями, уничтожающими, сжирающими то, что призваны оберегать, укреплять.

Плотная, административная  опека нужна социуму, чтобы воспроизводить и обеспечивать всем необходимым армию, полицию, суды, спецслужбы. Это особенно  трудно дается в периоды войн, смут, когда служба в этих структурах сопряжена с опасностями, рисками для жизни, а “обретения” не выходят за пределы продовольственных пайков, медалей, очередной звездочки или лычки на погонах.

Тогда главным “скрепляющим” средством становится страх перед наказанием за уклонение от выполнения “священного долга перед отечеством”, расстрелами за неявку на призывной пункт, дезертирство, отступление без приказа и т.п.

В относительно спокойное, не экстремальное для социума время самым “производительным” (по масштабам применения) скрепляющим средством является система карательного воздействия на самых разнообразных нарушителей традиционно складывающаяся в технологическую линию из структур полиции, спецслужб, прокуратуры, судов и системы исправительных учреждений (тюрем, то есть). В какой мере эта технология функционально достаточна, полезна - судить весьма затруднительно: “преступники” никогда в социумах не кончаются, и сколько бы тюрем ни построили - все оказываются заполненными сверх установленной меры.

Административная “скрепа” под наименованием “обеспечение правопорядка”, при всем благозвучии “бренда” даже отдаленно не напоминает “работу” конструкции, скрепляющей каркасы дома, которая кроме постоянного удержания нагрузки строения связывает все элементы постройки в единое целое. В отличие от строительных (равно как и машинных, транспортных и прочих) скреп, правоохранительные таковыми являются только весьма отдаленно и весьма условно. Прежде всего это выражается в следующих моментах:

1. Генералы от правоохранения всегда и всюду организуют такое распределение сил и средств своих подразделений, что основные их ресурсы концентрируются на “обеспечение правопорядка” в зонах жизнедеятельности 5-10% высокостатусной части населения. Изрядная часть оставшегося правоохранительного  ресурса идет на обслуживания известных чем-то категорий граждан (именитые актеры, писатели, журналисты, некоторые известные ученые и т.п.), составляющие едва ли около 10% высокостатусной части населения. И совсем уже крохи правоохранительных ресурсов остаются для “защиты законных интересов, нарушенных прав и свобод” остальных добрых 50-60% “дорогих сограждан”. Подобное происходит, как уже подчеркивалось, везде и всегда, причем - явочным, так сказать, порядком, вопреки всем наличествующим предписаниям, инструкциям. Исключительно в соответствии с неумолимым законом человеческой психики “своя рубашка ближе к телу”: интересы разнообразных “своих” защищаются в первую очередь и всеми имеющимися средствами. И этих “своих” у любых правоохранительных администраторов набирается изрядное число, на которое часто даже не хватает  наличествующих правоохранительных ресурсов. Большая же часть населения защищена от потенциальных нарушителей, в основном, только  тем, что эти самые правонарушители не вошли еще в соприкосновение со своими “жертвами” в силу ли своей относительной малочисленности, в силу  ли пространственной  отдаленности друг от друга или наличия каких-либо естественных или искусственных преград.
И в силу подобных обстоятельств именно  большая часть социально малозначащего населения практически всегда не подлежит реальной правовой защите усилиями всех этих “правоохранительных скреп”: сами себе обычно создают проблемы бытовыми конфликтами, драками и т.п.

2. Столь же непропорционально (и столь же неформально и стабильно) распределяются между упомянутыми выше разновеликими социальными стратами и карательно-охранительные ресурсы “правоохранителей”.
То есть, полной мерой наказания по приговорам судов получают только люди из незащищенных связями и состояниями социальных групп, их дети. Которых составляют не мене ⅔ населения страны. Точно так же эта категория “равноправных граждан” подвергается наиболее жестоким и интенсивным методам воздействия правоохранителей в процессе дознания, следствия при раскрытии уголовных преступлений. Другие же социальные группы (“подавляющее меньшинство”) либо  обычно подвергаются наказаниям по самой низкой планке, предусмотренной законом. Либо, вопреки закону, под любыми предлогами (обычно - отменно  оплаченными какими-то группами “правоохранителей”, “правозащитников”), освобождаются (подчеркиваем - противоправно, но исправно) от уголовной ответственности даже за тяжкие и особо тяжкие преступления (в последнем случае, чаще всего, с помощью подмены виноватых на квазивиноватых).
Именно  эта “привилегия” для “элитарных”, предоставляемая “неформально”, но “железобетонно” стабильно, своекорыстно функционирующими администраторами правоохранения (для своих ощутимых приработков,  обретений, карьерных взлетов) превращает “высшее общество” в любом социуме в генератор непотребств, становящихся на разнообразный манер примером нормы жизни для основной массы населения, примером для подражания подрастающим поколениям. И получается - охранительно-админстративная скрепа на практике служит для обережения вековой незаживающей социальной (сильно гноящейся) язвы. Охранять, оберегать которую от радикального  излечения “правовым” лекарям намного выгодней, нежели извести ее под корень и переключиться на иные проблемы. Как такие “скрепы” сделать функционально одинаково пригодными для всех страт социума - проблема пока для подавляющего большинства даже “цивилизованных стран” почти неразрешимая, упирающаяся в качество “элементной базы” любого социума. Которое, в свою очередь, почти полностью зависит от качества “элементной базы” правящей “элиты”.
Иногда иные “элиты” совершают вполне доброкачественные и вполне обнадеживающие действия. Так, в свое время взявшие власть в результате Великой Октябрьской Социалистической революции в России большевики в числе первоочередных социальных задач определили ликвидацию безграмотности населения страны, актуальной для ⅔ “лапотной” крестьянской страны той поры. И вполне справились - и достаточно быстро - с этой проблемой. В результате страна получила собственные высококвалифицированные инженерные и конструкторские кадры для индустриализации экономики, для оборонной промышленности в предвоенные и военные годы. И достаточно своих ученых и разработчиков для всех направлений академической и прикладной науки. Что  и позволило СССР в послевоенный период стать второй по мощи державой мира. Теперь по этому пути рванулся Китай, сосредоточив усилия на максимально возможно лучшем и массовом образовании своей молодежи. Еще дальше пошла “элита” Японии, обеспечивая возможности получения бесплатного высшего гуманитарного образования всем своим молодым согражданам, желающим этого. Подавляющему же большинству правящих “элит” мира не до  того, либо они предпочитают (проще, привычней) управлять безграмотными стадами своих социумов.  

3. Не менее парадоксально работают правоохранительные “скрепы” и по организованной преступности, прежде всего специализирующейся на наркотиках, игорном бизнесе, проституции, работорговле, контрабанде оружия, похищения людей с целью выкупа. Главный итог усилий последних десятилетий по сдерживанию и изведению оргпреступности даже в “цивилизованных странах” таков: она, как минимум, никуда не  делась, а  чаще всего “среднестатистически” успешно развивается, надежно контролируя (и получая стабильно высокие прибыли) традиционные сферы своей деятельности. Кроме, естественно, коротких перерывов в прошлом веке в странах “победившего фашизма” (Германия, Италия, Испания), где организованная преступность политическими режимами была практически физически уничтожена. В нынешней же России организованная преступность переживает своего  рода ренессанс:
“Между тем расследование убийства 12 человек в Кущевской обрастает новыми подробностями, которые дают понять: организованная преступность влияла на властные и правоохранительные структуры не только на районном и на краевом уровне как минимум…
Сразу после убийства ГУВД Краснодарского края проверило частное  охранное предприятие “Центурион-плюс”. Этот ЧОП входил в цапковский холдинг “Артекс-Агро” и охранял его угодья - сотни гектаров земли в Кущевском и соседних районах. На этой же земле тренировалась молодая поросль, осваивая в заброшенном свинарнике боевые навыки. были и отдельные помещения, где избивали провинившихся работников холдинга. Так вот, руководитель пресс-службы краевого ГУВД Игорь Желябин заявил, что связь охранного предприятия “Центурион” с подозреваемыми в совершении убийства 12 человек не установлена. Но как быть с фактами? Объявленный в розыск Владимир Алексеев по кличке Беспределе числился директором ЧОПа, а Сергей Цапок вместе с задержанным депутатом райсовета Сергеем Цеповязом в документах значатся как рядовые охранники “Центуриона”. В 2009 году охранник Сергей Цапок избил двух местных милиционеров, краевой следственный комитет возбудил уголовное дело по двум статьям: “Оскорбление представителя власти”и “Применение насилия в отношении представителей власти”. Но вскоре постановление отменил зампрокурора края Валерий Рябоконев. Тогда дело возбудил сам руководитель краевого следственного комитета Виталий Ткачев, но вето на возбуждение наложил прокурор края Леонид Коржинек. Так что охранник “Центуриона”- должность похлеще любой чиновничьей или милицейской.
И подобных ЧОПов по России десятки тысяч, и трудятся в них 3 миллиона “боевых единиц”. Под разговоры об укреплении правоохранительной системы и о реформе МВД выросло государство в государстве, у которого есть вооруженная армия, мощная  база данных, тесные связи с правоохранительными ведомствами и  даже собственные карательные органы.
Как они “работают”, Кущевская, а следом и вся страна, узнали 4 ноября”. (Евгений Титов. “Кущевское государство”. “Новая газета”. 25.11.2010г.).

Еще штришок к “портрету” означенного события: “Источник “Известий” в парвоохранительных органах считает, что резню на улице Зеленой могли спровоцировать как раз “оборотни в погонах”, повязанные с бандитами. По его сведениям, сотрудники милиции недавно передали Сергею Цапоку оперативную информацию, связанную с убийством его брата Николая...”. (Николай Гритчин. “Убийство в Кущевской спровоцировали милиционеры”. “Известия”. 25.11.2010г.).
Для подтверждения тезиса об обыденности симбиоза нынешних российских правоохранителей со структурами оргпреступности еще одно вполне “рядовое” свидетельство СМИ: “Следственный отдел Следственного комитета России по Сибирскому федеральному округу предъявил обвинение в превышении должностных полномочий и участии в преступном сообществе заместителю руководителя Управления ФСКН по Новосибирской области Андрею Андрееву…

Андреева арестовали по подозрению в получении вознаграждения в сумме 20 тысяч долларов за “совершение незаконных действий”. Позже у следствия возникли подозрения в участии правоохранителя в преступном сообществе, руководителем которого  является Александр Трунов. В рамках этого же  дела арестовали двух новосибирских чиновников: экс-советника новосибирского губернатора Александра Солодкина и его сына - вице-мэра Новосибирска Александра Солодкина. Уголовные дела семьи чиновников выделены в отдельные производства”. (Иван Ефимов. “Наркополицейский оказался бандитом”. “Известия”. 05.10.2010г.).

По сути российские структуры организованной преступности - явление уже качественно иного (в сравнении с классическими Коза Ностра, якудза, триадами) порядка: повсеместно в них входят изрядным числом бывшие сотрудники правоохранительных органов и спецслужб, поддерживающие тесные связи с действующими “коллегами” - сослуживцами.Которые “за интерес” выступают часще всего в качестве “крыш” разноформатных бандитских сообществ. Здесь  же, как видим, нередко чиновники местных администраций - партнеры по “бизнесу”, заказчики, активные “пользователи”,  одним словом. Речь уже идет о совместных, объединенных усилиях в виде рейдерства, расчистки ниш для развития разнообразного семейного бизнеса чиновников  и силовиков. Методы, понятное  дело, что ни на есть самые “силовые” - и в “правоохранительном” и в общеуголовном форматах (часто одновременно, комбинированно). В этом - российском варианте структуры оргпреступности уверенно выступают уже в роли неформальной “ветви власти”, берущей на себя самые трудные проблемы чиновных бизнесов и решающих их самыми радикальными способами и средствами. В этом специфическом российском “симбиозе” властных особей и бандитов наиболее опасным (трудноуязвимым, наносящим наибольший ущерб социуму и государству) “фрагментом”, составляющей организованной преступности являются именно и прежде всего чиновники от правоохранения. По сути, практически весь крупный банковский, финансовый, сырьевой и прочий бизнес в России  опирается либо на  свои вполне легальные полукриминальные (службы безопасности) структуры, либо дополнительно привлекает к решению особо “деликатных” проблем общеуголовные структуры оргпреступности.

4. Понятное дело, что в такой ситуации российские правоохранительные органы и спецслужбы никак не могут служить сдерживающими скрепами для государственных институтов власти  и управления по профилактике и  изведению коррупции - этой проказы государства. Потому что сами являются во множестве случаев проводниками этой самой коррупции, а еще  чаще - “локомотивами” коррупционных процессов. Обилие  имен, которые, будучи следователями  органов внутренних  дел, СКП, генералами армейских структур  и спецслужб вымогали взятки по реальным  или надуманным основаниям (и погорели на этом), за мзду возбуждали уголовные  дела (или прекращали  их), помогали “отмывать” их за  рубежами, давно ни в России, ни за ее пределами никого не удивляет. Мнение на сей счет едино и неколебимо устойчиво: российская власть  не может быть не коррумпированной. Коррупция, как  известно,  в своем изначальном смысле  - порча. Коррупция власти - это ее порча примерно такого  порядка, как и порча продуктов: гнилое мясо и изделия из него есть  нельзя не только из-за “органолептических” отклонений качества продукта, но и из-за угрозы получить смертельное отравление ядовитыми продуктами  распада. Коррумпированная  власть - уже  и не власть, не структура управления социумом, а только  то, что во избежание смертельной опасности для государства и общества подлежит немедленной особой утилизации с обязательным обеззараживанием помещений, где она обреталась. И это обязанность политиков, которые обязаны эту санитарную функцию выполнить руками правоохранительных структур. Но в России правоохранители сами - во главе процессов коррумпированного сжирания ресурсов нации. И без специальной структуры и технологии для санации самих российских “правоохранителей” уже не обойтись, буде решится кто-то на эту работу по общенациональному обеззараживанию основных институтов государства, вконец испоганенных густопсовой коррупционной практикой.

5. Что же касаемо общеголовной преступности со стороны “широких народных масс”, то в коррумпированном, неэффективном государстве наподобие нынешней России любая, сколь угодно интенсивная “борьба” органов внутренних  дел с “уличной” и иной общеуголовной преступностью бесполезна и бессмысленна. Потому что в “разбалансированном” негодным управлением коррупционеров обществе какой-либо род преступлений - часто  единственный способ обеспечить себе средства на жизниь в достаточных размерах для большей части молодежи из необеспеченных социальных групп. Кроме этого, широко “крышующие” коррупционеров, дельцов и оргпреступность российские правоохранители практикуют “навешивание” тяжких преступлений, совершенных “подшефными” структурами на безродных правонарушителей, еще более наполняя ими (вместо настоящих преступников) места лишения свободы (тюряги, то есть) - большего с голоштанных хулиганов и наркоманов трудно что взять. Таким образом “бороться” с преступностью - все равно, что пытаться выкачать воду из озера, не перекрыв (осушив) втекающую туда речку. В “сухом остатке” такого “правоохранения” - беспрерывная гонка за материалами на криминальные сюжеты для бесконечных телевизионных криминальных репортажей, сериалов. Которые превосходно (кроме досужей “развлекухи”) выполняют “воспитательную” функцию: подрастающие поколения быстро усваивают манеру выживать с помощью насилия в самых разнообразных формах и социальных секторах. Что гарантирует высокую занятость “правоохранителей”  в этом социальном сегменте и в обозримом  будущем.

6. Правоохранительные “скрепы” малопригодны (в России  - напрямую опасны) для обеспечения личной и  имущественной безопасности граждан в любой стране. Потому-то любые серьезные финансовые, деловые структуры, все состоятельные особи, никак не полагаясь на полицию, прокуратуру, суды, спецслужбы, содержат свои собственные, достаточно мощные, многочисленные службы  безопасности и охрану. Которые, правда,  будучи укомплектованы бывшими полицейскими, спецназовцами, активно поддерживающими связи со свобоими бывшими сослцживцами, создают охраняемым  им собственникам едва ли меньшие проблемы. Российские  же “правоохранители”  вообще явили себя как первейшие, активнейшие участники “рейдерских” захватов  чужой собственности, организаторами преступных групп “черных риэлтеров”, совершающим тяжкие преступления для отъема квартир у немощных стариков, спившихся соотечественников. Один из примеров: “В Ленинградском областном суде начали выбирать присяжных - вскоре состоится слушание самого громкого  дела” черных риелтеров за последнее время. По мнению следствия, на счету группы 8 убийств и многочисленные эпизоды мошенничества. Перед судом присяжных предстанут 25 обвиняемых. Троим организаторам, по версии обвинения, помогали не только бывшие зэки, но и как минимум четверо милиционеров из разных районов города. 10-20 процентов от  сделки - таковы их 30 сребренников за помощь преступникам…

Преступникам, как установило следствие, помогали милиционеры: они охотно работали наводчиками для преступников, скрывали следы похищения обладателей квартир, а некоторые  даже участвовали в убийствах… Фигурируют в деле и другие милиционеры, которые не проходят обвиняемыми. Например, как полагает следствие, выйти на старшего лейтененанта Байду “риелторам ” помог опер Петроградского РУВД, “не осведомленный в преступной деятельности членов преступного сообщества”.

В другом эпизоде, к примеру, значится фамилия заместителя начальника одного из отделов милиции Петроградского РУВД, который, по версии следствия, за 1500 рублей отдал преступникам  копию формы №1П жертвы.

Некоторые милиционеры, которые  были наводчиками “черных риелторов”, так и остались неустановленными лицами”. (Александра Стрельникова. “Милицейская подработка”. “Ваш тайный советник”. 25.10.2010г.).  

Личные свободы, нарушенные права граждан если  и защищаются (угон машины, расследования ДТП с пострадавшими людьми), то только либо по звонкам “сверху”, “сбоку”, из-за шума в СМИ (который поднять можно только за деньги), либо  за наличную проплату “вперед” непосредственно “правоохранителям”.

“Силовые” скрепы социумов традиционно включают в себя весьма многочисленные, четко структурированные административные институты, на содержание которых (тоже традиционно) выделяется  из бюджета средств значительно  больше, чем на образование, культуру, науку вместе взятые. Оно и понятно: цивилизационная практика опытным путем установила для различных этнических культур некие “среднестатистические” нормативы численности сотрудников полиции, спецслужб, тюрем, судов, прокуратур в пересчете на расчетную единицу населения (десять, сто тысяч и т.п.). Которая позволяет держать под достаточном административным “присмотром”, давлением наиболее проблемных с точки зрения законопослушния социальные группы населения. К примеру, в России на 140 млн. населения (предполагаемая численность) приходится более миллиона сотрудников МВД (раза в 3-4 больше, чем в европейских - “цивилизованных” странах), которые десятилетиями исправно наполняют (и переполняют) все наличествующие тюрьмы. Что в никоей мере не приводит к снижению уровня общеуголовной (тем более - должностной) преступности, ни к росту закононепослушания простых граждан и “элитарных”. Скорее  дело обстоит как раз наоборот: чем  интенсивнее административные карательные практики (чем жестче административные “скрепы”), тем обширнее база законопослушных граждан, “деформированных” массированными и жесткими карами.

Немногим  меньше (или столько  же) совокупная численность других “силовиков”: сотрудников спецслужб (в России - несколько сот  тысяч), сотрудников министерства юстиции, прокуратуры, работников судов. Кроме того, сотрудники органов внутренних  дел, спецслужбы опираются на “добровольных помощников” (гласных  и негласных) из различных социальных слоев - так называемых “сознательнных граждан”, информирующих (доносящих, то есть) обо всем подозрительном, а то и участвующим в разнообразных “мероприятиях по поддержанию порядка”. Самое любопытное - никто достоверно не знает, каков  был бы “правопорядок” в социумах, не будь традиционных институтов “правоохранения” несметных трат на их содержание и бесконечных правонарушений со стороны самих работников “правоохранения” и  тех “корректив”, предпочтений, которые  они неизбежно инициативно, скрытно  вносят в  свою правоохранительную практику. Никто не возьмется утверждать (кроме самих “правоохранителей”, естественно), что социумы без полиций и прокуратур непременно погибли бы в хаосе и войнах всех со всеми. Определенный порядок (вряд ли заметно худший в сравнении с  тем, что обеспечивают традиционные “правоохранители”) в той же России был  бы гарантирован хотя бы уже теми частными службами безопасности и частными охранными предприятиями (около трех миллионов сотрудников!), которые имеются у коропораций, банков, которые по договорам охраняют  торговые, транспортные и  иные предприятия.

Никто не знает (предполагать же можно все, что угодно), насколько  спокойно было бы в социумах, не будь этого обилия “охраняемых персон” с еще большим обилием всех этих “секьюрити”. По крайней мере, опыт Швеции, где премьер-министр сам ходит за покупками и почти без охраны, обнадеживает и позволяет с изрядной долей уверенности предполагать, что мир без охраняемых и охранников вполне мог быть качественно  на порядки благополучнее и благоустроеннее. Хотя бы потому, что  немерянные средства, которые теперь тратятся на  “силовиков” (и которые инициативно вымогаются ими) могли бы пойти на несопоставимо лучшее образование, воспитание и вполне приемлемое обустройство всех членов социумов. А не только “элитарных” (сверх всяких мер обеспеченных), “среднего класса”, иных “благополучных” (и не очень многочисленных) социальных групп.

Понятное  дело, что все нынешние преуспевшие в обретениях состояний, карьерах, никаких эпохальных  экспериментов с оптимизацией внутрисоциальных отношений через отказ трат на свое индивидуальное и семейное обережение не допустят. А все добытое “непосильными трудами” непременно  будут и впредь помещать под самую надежную из всех доступных охрану, (включающую и двойную, и тройную страховку от самих охраняющих). Оно и понятно: пока несколько десятилетий надо будет тратиться на образование и надлежаще  воспитание “подрастающих поколений”, формируя в них отвращение к воровству, грабежам и прочему подобному, уже не так сформированные сверстники обкрадут, растащат, пропьют-прогуляют любые копоративные, национальные достояния. А космические тратиться одновременно на свою защиту и на не менее дорогостоящее “образование  и воспитание” для будущих поколений из ныне здравствующих “элитарных” никто никогда не будет - нерационально, противоречит прописям капиталистической экономики и всего основанного  не  ней бытоуклада. Тем более, что большая часть (если не подавляющая!) “элитарных”, по сути, движима их “родовым” жизненным принципом, оглашенным некогда титулованной содержанкой: “После нас - хоть потоп!”, Они действительно  так живут  и будут жить - во все  отпущенное этой цивилизации время. Потому-то карательные административные “скрепы” в лице “силовых” структур государства будут и далее поглощать громадные национальные ресурсы, кое-как выполняя свои  изначальные функции.

Особняком от “силовиков” стоят столь же древние (если не более) фискальные административные “устройства”: налоговые инспекции, налоговые полиции и таможенники - главные приспособления администраторов для жизнеобеспечения государства (для своего, прежде всего). Даже когда в обществе разор, когда нет средств ни на образрвание, ни на здравоохранение, ни даже на нормальную работу энергосистем и транспорта, любое государство из полученных сколь угодно незначительных средств, продовольственных запасов всегда выделяет наибольшие ресурсы на “силовиков” и тех, кто ими руководит. То, что эти “силовики” потом иницициативно приищут себе  сами - не в счет (они всегда удачно приискивают - здесь они большие мастера и приобретатели). Тем более,  что фискальные администраторы обычно всегда промышляют для себя в компаниях с “контролирующими” правоохранителями и спецслужбами. Особенно это характерно для таможенных служб, в России: “После того, как в Москве были арестованы вагоны с контрабандой, пришедшие на адрес ФСБ, и в связи с этим разгорелся грандиозный скандал, стоявший постов нескольким генералам, контрабандные пути оказались под угрозой. Первыми это почувствовали посредники - проверенные люди, отвечающие за работу с клиентами и прохождением от 100 до 300 контейнеров с контрабандой в месяц. Одним  из них, как мы можем предположить, могла являться Наталья Ерисковская. “Она - бывший сотрудник УФСБ по Приморскому краю, - рассказывает оперативный сотрудник одного из приморских силовых ведомств Михаил. - Работала первое время через Хасанскую таможню.После того как начальник отдела Хасанского УФСБ Дмитрий Сотник ушел в аппарат Приморского ФСБ, сюда перебралась и Наталья Ивановна Ерисковская”.

Принимая товар на китайской территории, контрабандисты получают 100 процентов предоплаты за свои услуги. Суммы все время меняются в зависимости от  таможенных ставок. К примеру, если официально  один контейнер с китайским ширпотребом таможенные платежи составляли 65 тысяч долларов, то ставка контрабандистов, за полный цикл доставки из Китая до Москвы составляла лишь 25 тысяч долларов с контейнера. “Сюда входила дорога морем из китайского порта до Находки  плюс передвижение по железной дороге из Находки до Москвы, - вспоминает оперативник Михаил. - Около шести  тысяч долларов составляла таможенная пошлина за товары хозяйственной группы, под прикрытием которых шла кожгалантерея. Оплата посредникам - от двух до трех тысяч долларов с контейнера. Все остальное, а это  около 16 тысяч долларов, - чистая прибыль, которую получали таможенные контрабандисты Лысак и товарищи”.

Не забывали контрабандисты и сотрудников таможенных органов. По некоторым данным, только в Находке ежемесячно выделялось 65 тысяч долларов за то, чтобы таможенники  закрывали глаза на контарбанду. Все было отлажено, но после ареста контейнеров в Москве, проведенных следователем Павлом Зайцевым, на другом конце страны, во Владивостоке, началась настоящая паника…

“Московскую проблему” все-таки удалось решить после того, как дело для расследования было передано в саму ФСБ. Очевидно, было кому похлопотать: ежемесячно контрабандисты отправляли в столицу России около двух миллионов долларов. Все остальное оседало в их карманах. “Посчитайте сами, сколько это получается, - говорят наши собеседники. - От тридцати до пятидесяти миллионов долларов ежемесячно чистой прибыли, не учтенной, не зарегистрированной только непосредственно порт Восточный приносил. При этом в контарбанде участвовали практически все таможни Дальнего Востока”...

Особое подозрение вызывали в морской порт Находка суда, по документам перевозящие строительные материалы, тротуарную плитку и цемент. Одновременно на железнодорожную станцию Находка, которая находится рядом с портом, подгонялись специальные рефрежераторные вагоны. “Причем плитка и цемент приходили на теплоходах с включенными холодильными установками, но никто из таможенников, а так же контролирующих милиционеров, сотрудников ФСБ, не задался вопросом: а зачем кирпичи возить в холодильниках?” - говорит Эрнест Бахшецян.

Это, конечно, были  не стройматериалы, а китайское мясо.

Бахшецян дал поручение начальнику Находкинской таможни полковнику Котлярову пресечь этот контрабандный канал. Но указание, по словам генерала, было проигнорировано. Тогда начальник ДВТУ поднял все документы по Находке и был поражен: “При Котлярове в Находкинской таможне существовала технология таможенного оформления, которая позволяла “пробрасывать” мясо, практически не оставляя следов. Объем ввоза мяса - 10 тысяч тонн в месяц. То есть примерно 120-130 тысяч тонн в год, но не менее ста. Соответственно уровень налогообложения был доллар за килограмм, считайте: 120-130 миллионов долларов в год “терялось” только на мясе”. (Артем Путенков. “Это просто Находка, или путь контрабандистов”. “Новая газета”. 25.11.2010г.).

Вполне естественно, что  таким образом  дела обстоят во всех таможнях юга, запада и севера России, в разы сокращая таможенные сборы казны государства и обогащая (в разных, понятное дело, пропорциях) администраторов таможен, спецслужб, органов внутренних дел на всех уровнях иерархий. Включая и всех их внутренних контролеров вроде служб собственной  безопасности. Превратившись таким образом, из “скрепы” государства и общества, обеспечивающих общенациональные прибытки, в преимущественно расхитителей этих прибытков, потребляя их на личные роскошества, непотребства вместо использования этих ресурсов на науку, образование, оборону государства и общества. То есть, разоряя эти государство и общество, вместо их обережения, укрепления и развития в условиях жестких геополитических противоборств в  мире. Урон, приносимый такими оборотнями - администраторами превосходит многократно вред, который причиняют нации все уголовные преступники, все террористы вместе взятые, но с последними - “борются” (по крайней  мере, частью их исправно набивают тюремные камеры). А вот с административными упырями-оборотнями такого не получается: сами себя “правоохранительные скрепы” карают изредка, крайне неохотно. Что, собственно,  только укрепляет оборотней-правоохранителей (число которых в России, пожалуй, уже только немногим не дотягивает до 100 процентов их численности) -есть  твердая уверенность в своей безопасности: кодла своих не сдаст. Свеженький пример тому: “Прошло полгода со дня выхода в “ТС” статьи “Полковник на миллион” (номер 26.07.2010), в котором рассказывалось о праздновании 50-го юбилея начальником ОБЭП Петроградского района с говорящей фамилией Бедностин. Полковник милиции отметил день рождения, мягко говоря, нескромно - аренда фрегата “Благодать”, банкет и цыганочка с выходом обошлись, по самым приблизительным меркам, в один миллион рублей. Юбиляр, конечно, совсем не желал огласки. Но событие прогремело - последовали сотни возмущенных откликов только на сайте “Фонтанка.ру”. Что в итоге? Полковник не ушел в добровольную отставку. Его не уволили из органов за поведение, недостойное офицера милиции. За прошедшие полгода не последовало никакой (!) официальной реакции. Ни сам герой, ни его начальники, ни надзорные органы (к примеру, прокуратура или управление собственной безопасности) не задали “ТС” ни одного вопроса. Историю просто решили замолчать. И это красноречивее всяких слов...”.  (Ирина Молчанова. “Сынок на миллион”. “Ваш тайный советник”. 20.12.2010г.).

В предшествующей публикации “ТС” сообщалось не только о барских размахах юбилейных торжеств малоприметного по уровню иерархии милицейского  чина, но  о еще более важной детали - наличии у него в собственности недвижимости только ввиде жилой площади (в нашей стране и за рубежом) на сумму, приблизительно, в 10 млн. долларов. Отсутствие всякой официальной реакции  в этом примере свидетельство того, что в нынешней России подобное - явление обыденное, повсеместное, для “правоохранителей” вполне естественное. Которое сопровождает ныне деятельность всех чинов милиции, прокуратуры, юстиции, спецслужб. И никакой иной реакции на подобные публикации у этой “служивой” (себе) генерации быть и не может - только глухое, упорное молчание. Которое свидетельствует: публика эта вполне удовлетворена своим положением “оборотней”, чья деятельность не крепит положение общества в каких-то формальных границах, а разрушает, изничтожает это общество ценой личного обогащения сонмов “силовых” чинов. И теперь уже  кто кого: либо эти упыри дожрут социум, оставив вместо  него труху. Либо социум “выродит” орган для отторжения и правежа этих опаснейших перерожденцев. Что по грандиозности и жестокости необходимых для этого усилий сопоставимо почти с революцией: сменить “силовиков” - все равно, что поменять политический режим.

Конечно, в каждом государстве наличествует еще множество мных, кроме “силовых”, административных “скреп”: различные виды “натурализации” в качестве гражданина, регистраций граждан при перемещениях на новое место жительства, различные “наборы” гражданских “повинностей” и другое, за которыми “высятся” целые специализированные административные структуры с кучей полномочий, наборами санкций в определенном диапазоне: от штрафов - до уголовного преследования. По множеству поводов - от нелегального пересечения границы и проживания, отсутствия регистрации, до нарушения норм санитарии, злоупотреблений алкоголем ит.п.

В своих совокупностях все эти “скрепы” и в нынешних условиях достаточно открытого мира позволяют каждому политическому режиму держать особняком и пользовать свой  социум как более-менее единое административное целое, платящее налоги, создающее потребительский рынок, воспроизводящее “единое экономическое пространство” нации и ее вооруженные силы. Объективно развивающимся стремительно процессам глобализации мирового экономического пространства еще удовлетворительно работающие  национальные административные “скрепы” сильно мешают. А потому к процессам ”естественной” эрозии административных институтов государств почти повсеместно (кроме, разве что, немногих стран с “тоталитарными” политическими режимами, вроде Ирана, Китая) добавились еще более эффективные “наведенные” процессы разложения административных институтов государств. Прежде всего - всяческим поощрением развития коррупции высших эшелонов государственной власти “стран третьего мира” и оказанием всевозможной помощи и опеки именитым коррупционерам. Прежде всего путем обеспечения безопасности их “сбережениям” в зарубежных банках и безопасному проживанию их семей за границей со всем обретенным казнокрадствами и мздоимствами имуществами. Искусственно взращиваемые процессы коррупционного  разложения национальных административных скреп дополняется такими же “индуцируемыми” процессами массового насаждения контр-культур (в том числе и сексуальных меньшинств), имеющих назначением развивать выморочно-дегредационные процессы как способ сокращения населения планеты.

А поверх этих двух названных рукотворных процессов  идет экономическая колонизация мировой экономики - основы грядущих новых глобальных административных институтов (скреп). Вот как это выглядит в цифрах статистики: “Сегодня интеграция технологически развитых стран развивается по следующим основным направлениям.

Во-первых, происходит быстрый рост крупных и сверх-крупных западных транснациональных корпораций (ТНК), которые неумолимо монополизируют отраслевые, национальные и мировой рынки. Пока выразители интересов крупного бизнеса лукаво навязывают переферийным странам типовые рыночные мифы о конкурентной среде, малом и среднем бизнесе как “катализаторах” инноваций и локомотивах экономического развития, лидеры мировой экономики сделали ставку именно на крупные и сверхкрупные компании. Об этом свидетельствует, например, быстрый рост экономического могущества последних, в то время как значение якобы невероятно “эффективного” малого и среднего бизнеса вопреки заверениям идеологов наших либерально-рыночных реформ стремительно падает… В начале века объем продаж американской “Дженерал Моторс” превышал суммарный ВВП таких стран как Австрия, Швеция и Швейцария, а крупнейшие западные фирмы имеют годовой  товарооборот в разы больший чем, например, ВВП Беларуси!

В целом же под контролем западных ТНК уже сегодня находится до половины мирового промышленного производства, ⅔ мирового банка открытий, патентов, лицензий и технологий. Это означает, что именно крупные и сверхкрупные фирмы - подлинная основа экономического могущества и инновационного развитиялидеров мировой экономики. Однако монополизация национальных и мировых рынков на этому отнюдь не остановилась. По прогнозам  западных специалистов, в условиях  грядущей глобальной экономики установится господство лишь 300-600 ТНК, причем около 300 корпораций будут создавать 75% валового продукта мира.

В процессе столь очевидной  концентрации капитала и прибыли круг лиц, реально принимающих управленческие решения, быстро сокращается, а отраслевые и национальные экономики превращаются в центрелизованно управляемые, высоко интегрированные экономические системы.

В складывающихся условиях ориентация стран ЕврАзЭс на бещнадежно устаревшую либерально-рыночную конкурентную доктрину развития, которая объективно “атомизирует” экономику и общество по всем направлениям и на всех уровнях превращается в основной фактор снижения их глобальной конкурентноспособности.

Во-вторых, в технологически развитых странах происходит укрепление роли государства в качестве системно интегрирующего экономику и общество института. При этом не только усиливается государственное регулирование экономики, но и возрастает роль государства как глобального предпринимателя. Об этом убедительно свидетельствует, например, долгосрочная тенденция кратного увеличения государственных ВВП во всех без исключения технологически развитых странах. Разумеется, антикризисные меры последних лет в виде многомиллиардных вливаний в экономику и национализации крупнейших предприятий и банков указанную тенденцию только  усилили…

Предпринятое в коце прошлого века по “дружескому” наущению Запада изгнание государства из экономики быстро превратило народное хозяйство стран бывшего СССР в совокупность конкурирующих, а точнее - враждующих субъектов хозяйствования, которые обречены стать легкой добычей для могучих западных ТНК. В условиях глобализации, когда конкуренция сделалась глобальной, подразумевающей, что за ограниченные ресурсы борются уже не только предприниматели и фирмы, но и целые народы, страны и их блоки, уповать на чудодейственную силу внутренней рыночной конкуренции равносильно самоколонизации”. (В.Ф,Байнев, д.э.н., профессор. “От рыночной дезинтеграции к нравственной экономике”. “Евразийская интеграция”. №7, 2010г. стр.87-89).

Отсюда становится еще более очевидным, что процесс коррупционного перерождения племени администраторов, превращающих его из скреп общества и государства в их разрушителей и изничтожителей, объективно  нужен любым геополитическим конкурентам и нынешней России, которым вот уже более двух десятков лет удалось помочь коррумпированным правящим кодлам и их единомышленникам в бандитско-воровском семейном крупном бизнесе одерживать разгромные победы над всеми попытками отдельных политиков обуздать российскую тотальную коррупцию. И российское - все более слабое, дезорганизованное, разрушающееся - общество и государство держится уже совсем не административными скрепами, а исключительно только общностью языка, традиций  и традиционно сложившихся экономических обменов между регионами, социальными группами. На сколько этого хватит - Бог ведает! Похоже, ненадолго - не дадут нетерпеливые конкуренты, которые еще как-то сдерживают друг друга: китайские ТНК бдительно следят за англо-саксонами и другими. И наоборот.  Что пока еще оттягивает момент, когда эта свора ринется на российское пространство.

Есть еще один тип администраторов, который, в отличие от “силовиков” и их преимущественно карательного инструментария “поддержания единообразных “законности и порядка”, скорее связывают социум в единое целое с помощью распределения различного  рода жизнеобспечивающих ресурсов: финансово-денежных, энергетических, материально-продовольственных и т.п. Причем, их чрезвычайная значимость, как это ни парадоксально и не прискорбно для социума, возникает вовсе не из самого процесса распределения всего что жизненно необходимо для общества и государства - это на 99/100 делают законодатели, утверждающие бюджетные траты, устанавливающие нормативы обеспечения социальных групп питанием, обмундированием, медикаментами и т.п.

Сверхзначимость, сверхнужность администраторов - исполнителей распределения (в сравнении даже с администраторами - силовиками) определяется исключительно возможностями регулировать реальное распределение  уже выделенных документально из государственных закромов разнообразных ресурсов: кому - в первую очередь, кому - во вторую. Кому - в полной мере и почти все сразу, кому - по ложечке с большими интервалами и т.д. Как правило (а в России  - обязательно) за оптимальный режим получения из государственных фондов любого ресурса законным получателям приходится немало  негласно платить администраторам - распределителям натуральных продуктов. Чаще всего принято это делать банальными деньгами - взятками, то есть. “Расценки” варьируются от страны к  стране: от изрядной доли “ассигнования” (⅓ - ½ как в нынешней России) - до дорогих подарков (иномарок, коттеджей, яхт). А то и просто в чемоданчиках разной “емкости” (из расчета - миллион 100-долларовыми купюрами весит около 12 кг и помещается в не очень объемный “дипломат”). Подобная практика применительно к “натурпродуктам” на низких уровнях распределения - к примеру, с армейских, флотских складов на подлодки и крейсера перед дальними походами - выглядит  так: “рядовые продукты” выдаются по “нормам положенности” (за “вычетом” крысятничающих низших чинов складов), а деликатесная группа по всему ассортименту (твердые колбасы, вина, рыбные деликатесы, икра) “урезается” не менее, чем на треть. Кто не согласен из корабельных начродов - уйдет его корабль вообще без них (нету на складе в данный момент!).

С воюющими армиями ситцуация с “распределниями” (армейскими  и штатскими) и того благоприятней: чем больше задержка “денежного довольствия”, продовольствия для солдат и офицеров, тем гарантированней меньше живых “получателей”. Тем больше остается в финорганах и на складах армий, куда поступления идут на весь начальный список полков и дивизий. Потому-то штатные “тыловики” всех воюющих армий мира - чем дальше от фронта - тем в более толстом слое “шоколада” по всем статьям армейского  обеспечения.

Следует только при этом помнить, что никогда подобная практика этого гнусного армейского племени не могла существовать, если бы их войсковые командиры (и контролирующие “особисты”) не покрывали хотя бы частично  подобного крысятничания - за свою долю в “сэкономленных” средствах и пайках. Изрядная часть которых потом оказывается на черны х  рынках голодающих в это время стран.

Немалые доли “ассигнований”, “откушенные” в “вышестоящих” снабженческих структурах администраторами-распределителями,  порождают лавину распределительного “крысятничества”, неудержимо катящуюся сверху вниз. Точнее и не лавину, а какой-то постоянно низвергающийся водопад непрерывного воровства на непрерывном же снабжении всего и вся в обществе и государстве. И эта отлаженная, постоянно работающая технология казнокрадства и воровства постоянно скрепляет в единый многомерный, многоуровневый технологический социальный механизм со своими местечковыми субкультурами практически все племя администраторов - распределителей, взаимосвязанная сеть которых накрывает многослойно все страны мира. Что  тоже “скрепляет” управленческие структуры социумов, сплачивая их на манеры банальных воровских кодл. Только с очень незначительным отличием в  деталях: карманники, гоп-стопники  и иные традиционные “профессионалы” не носят воинской, иной установленной формы со знаками отличий. Равно как и не увешаны орденами и медалями с прилагающимися привилегиями, иммунитетами.

Но прочные коррупционные связи, которые цементируют в единое целое административное сословие, придавая ему предельную устойчивость, недосягаемость практически даже любых форм общественного контроля (гестапо - несколько иной природы технология) наносят ущербы, иногда просто (как в случае в нынешней Россией) разрушительные для социумов. Равно каки в случае с организованной преступностью - чем она сплоченней, отмобилизованней и, как следствие,  дееспособней, тем хуже обстоят дела в обществе: выше общеуголовная преступность, наркомания, проституция, продажность правоохранителей и прочее подобное.

И что особенно важно, переродившиеся из скреп в нечто разрушительное для людей административные особи “селектируют” или прямо разлагают на корню новые поколения - пока эту заразу какими-то способами социум не ухищряется с себя содрать. Так что администраторы - распределители во все времена оставались своего рода “закваской” для коррупции в ее самых “популярных” формах - казнокрадства, вымогательства, воровства. И при любых благоприятных условиях (отсутствия работающего жестокого контроля, засилья в высших уровнях власти семейных и иных кланов и распространения в связи с этим кумовства, блата и др.) эта зараза начинает стремительно охватывать все фрагменты административного сословия, включая правоохранителей, контролирующие службы. И эту заразную пандемию чиновничества можно локализовать только уже чрезвычаными, как правило,ю жесточайшими мерами. Но только изредка:  в отличие от заразной инфекции, перерожденные в упырей администраторы хорошо организованы и оснащены для своей масштабной защиты. А социальные “санитары” хуже подготовлены, организованы и меньше числом. И не так натренерованы, как вдминистраторы, к социальной мимикрии и дезинформации “широких народных масс”, а потому редко бывают успещны без бунтов и пролития крови.

Понятное дело, что администраторы - распределители в более широком смысле еще и постоянно скрытно действующие извратители, осквернители всех сущих принципов социальной справедливости - главного, основополагающего средства истинного сплоченного  общества. Что наиболее опасно и разрушительно для любого социума: воруют, мздоимствуют, вымогают эти особи хоть и скрытно для “широких народных масс”, но результаты их крысиной работы очевидны, зримы в многообразных формах их роскошеств, непотребств. А потому прежде всего  их стараниями общества постоянно разъединяются на различные страты, в разной степени обделенные, обобранные своими “элитарными” и постоянно возрастает потенциал “классовой ненависти”. Пока не достигнет какой-либо (особой - для каждого социума) критической величины. И эту довольно отвратную составляющую “жизнедеятельности” администраторов невозможно, и, практически, нечем купировать: в основе ее - могучие природные обретательские эгоистические инстинкты. Которые, если и удается каким-то образом обуздать, то только немногим людям из числа необоримо совестливых, мировоззренчески состоятельных (в том числе и хорошо  образованных, религиозно воспитанных).  Доля же управляющихся со своими первобытными обретательскими инстинктами в общей массе администраторов традиционно ничтожно мала и по причине особенностей “селекции” человеческого материала в эту категорию. И по причинам отторжения чиновной средой любых совестливых, добропорядочных людей. О чем уже упоминалось в предшествующих главах.

В традиционное же отсутствие добропорядочных в среде администраторов достаточным для “навязывания” этой генерации сдержанных во всех отношениях инстинктивных устремлений числом, остается единственное работающее на подавление крысиных инстинктов средство - животный страх жестокого  наказания за “отклоняющееся” служебное поведение. Единственная трудность, неизбежно возникающая при  организации и поддержании в “рабочем” состоянии такой технологии на постоянной основе в течение неограниченного времени, - панический страх перед таким “органом” у всех “вышестоящих”  сановных особей государства, который намертво блокирует все попытки создать нормативную базу деятельности какого-либо аналога гестапо. Такие карательные структуры для высших (часто  и средних) администраторов создавали цари (ввиде пытошных приказов, опричнины), церковь (ввиде “святой инквизиции”, правда, с несколько иным набором задач), когда она стояла над государями христианских стран.  Или “тотаитарные режимы”, опиравшиеся в лучшие свои времена на структуры, аналогичные НКВД. “Демократические” режимы всевластия капитала такие технологии на дух не переносят, зная, что именно “элитарные” неизбежно совершающие на административных должностях множественные, длящиеся тяжелейшие должностные преступления, станут и первыми “клиентами” таких карательных технологий. Посему, гори синим пламенем эта добропорядочность администраторов - делающая службу бесприбыльной и унылой. Гораздо спокойней и комфортнее “элитарным” организовать бесконечные пустопорожние, декоративные “крестовые походы”, нежели трястись по  ночам от страха, ожидая приезда визитеров какого-нибудь аналога гестапо. Посему оздоровление социуимов путем отторжения и уничтожения переродившихся, сгнивших административных “скреп”, только отравляющих и разлагающих социумы и далее будет возможно только эпизодически. В моменты, когда вконец опаскудевшие “элитарные” доводят неустрой в социумах до крайней черты и “народные массы” выходят на площади, разгоняют карателей и начинают громить “лучших из лучших” натурально. Полученное таким весьма драматическим (до содрогания даже при каждом воспоминании) путем очищение от административной проказы и кадровое обновление работает, как правило, на социум относительно недолго: в течение смены одного-двух поколений администраторов. О чем тоже упоминалось в предшествующих главах.

Есть еще одна “скрепляющая” функция, которую выполняют негласно, скрытно, но неотвратимо администраторы-распределители  в социуме: притягивают и формируют вокруг себя наиболее своекрыстных, оборотистых особей из всех социальных страт, формируя свое - блатное - сообщество с особо высокими (в сравнении со “среднестатистическими” разрешающими возможностями других групп “своих” администраторов. То есть, возможностями решать любые карьерные, имущественные запросы “своих” вопреки и в обход любых нормирующих законодательных предписаний. Вокруг всех этих совокупностей админстраторов - распределителей в первом, самом близком слое, состоят их непосредственные и опосредованные начальники, “некачественное” обслуживание неформальных (сверх всех положенных) запросов которых грозит карьере, а то и вовсе может обернуться лишением свободы или несчастным случаем с трагическим исходом. Недалеко от административных распределителей толкутся их всевозможные “подельники”: теневые дельцы, скупщики и реализаторы крупных объемов любых накраденных  видов материальных ценностей, контрабандисты, холуйствующие юристы, “крышующие” силовики и правоохранители, подкупные преподаватели колледжей и университетов, руководители кадров служб главков и министерств и  иные прочие, готовые обмениваться полезными служебными или коммерческими услугами. Эта весьма живучая, вечно активная “подсистема” гуще других, упоминавшихся выше обстоятельств, окрашивает жизнедеятельность администраторов (силовиков, правоохранителей, правительственных чинов) в густопсовые коррупционные тона. Являясь, пожалуй, главным генератором мощных коррупционных импульсов, не прерывающихся почти ни в каких обстоятельствах. Изрядно, правда,  затухающих (но совсем не прекращающихся) при наличии эффективно действующего аналога НКВД. Но быстро оживающих до максимумов (то есть, почти до 100-процентной коррупции) в остальных - благоприятных - ситуациях, когда никаких особых сдерживающих начал (страха, то есть) реализации инстинктов обретательства и потребления в социуме нет.Даже при наличии любых контролирующих служб, как правило, активно участвующих в процессах неформальных, негласных перераспределений. Природа человеческая почти не поддается модификации, не трансформируется - вопреки всем прочим природным процессам. Что было замечено еще древними мыслителями: “Все течет, все меняется. Кроме человеческой души”. То есть, кроме основополагающих человеческих качеств, определяемых упомянутыми инстинктами. А потому можно с уверенностью заключить, что и в обозримом будущем большинство усилий просветителей и благодетелей человечества, даже очень успешных на начальных этапах, будет нейтрализованы статистами, из которых формируется 9/10 обязательных для государства администраторов - распределителей, чьи “духовные” мотивации формируются только в области желудка и  ниже. Смогут ли социальные психологи (да и сочтут ли это необходимым) разработать технологии хотя бы изрядного умаления роли животных инстинктов в мотивациях служебного поведения, удастся ли на базе их методик (да и захочется ли) сконструировать и организовать беспрерывную работу санирующих темные порывы человеческой натуры структур контроля чиновничества - Бог ведает. Да и захотят ли все эти носители инстинктивных  влечений подвергаться санированию, обрекая себя на лишение животной радости от реализации собственных животных же инстинктов - надежды тем более нет никакой. Хотя, как уже замечалось ранее, дело-таки не совсем обстоит и в этой сфере безнадежно: пример таких государств, как Швеция, Финляндия, где административные институты не столь многоуровневые, громоздкие, независимые от населения, вселяет надежду получать человеческий материал в социумах такого высокого качества, что даже  худшие из “придонных” социальных групп, будучи “селектированы” во власть, став администраторами, оказываются недосягаемо лучше любых вельмож всех нынешних империй. А потому и качество жизни социумов Швеции и Финляндии несопоставимо практически ни с какими “среднестатистическими” странами. И в обозримом будущем для последних недостижимо хотя бы потому, что их “элитарные” (даже те, кто только что “из грязи - в князи”) относятся к своему населению хуже, чем к собственному продуктивному стаду, буде оно у них есть или случись ему у них быть. Опять  же исключительно в силу еще одного замечательного животного инстинкта: выбился “в люди” - значит богоизбран, не ровня более никому. А все, кто хочет сравняться - злобные, ничтожные завистники, которых надо беспощадно давить, ставя их на их “законное место” рядом с нужником силой. Именно эта сила и способность плющить любых “покусителей” на статус богоизбранных - вполне достаточное подтверждение любой нынешней “особости”.

Но деваться людям особо некуда: без разнообразных администраторов и их иерархий не обойтись. Убери, к примеру,  коррумпированных, услужливым к “вышестоящим” администраторов-полицейских  - совсем развалится правоохранительная система. И  из орд “мирных обывателей”, “законопослушных граждан” почти сразу “вылупятся” тоже орды мародеров со всеми прилагающимися событиями: открытыми грабежами, пожарами, стрельбой и убийствами. Появятся и носители “классовой ненависти”, как это, к примеру, имело место в Петрограде в буржуазную (февральскую) революцию 1917 года, когда барская дворня, обслуга принялась натурально вырезать своих господ ( с особым удовольствием - офицеров, городовых, судебных исполнителей), сваливая трупы в реки и каналы столицы. До мародерств тогда еще время не подошло и старая власть по инерции как-то еще функционировала.

А потому, сколь угодно малопригодная и продажная полиция, защищающая только свое начальство и всех, кто этому начальству выгодны или дороги (то есть “элитарных”) - хоть в каких-то - “вышележащих” социальных сегментах поддерживает хоть какой-то уровень безопасности и относительного порядка. А чтоб шли ассигнования на основные нужды “правоохранителей” иного от них никто и не требует. Рассчитывать, что когда-либо удастся научно выверенными методами “селектировать” в правоохранители только совестливых, добропорядочных людей не следует - общее количество таковых в социумах едва ли хватит даже на одну только полицию. Не говоря уж обо всех остальных сферах административной жизнедеятельности.

Неплохо показала себя система впечатляющего материального стимулирования труда полицейского в США, которая позволила набор кадров вести среди выпускников университетов. Но такое по карману только нескольким богатейшим странам мира. Более дешевый (но гораздо более эффективный) способ поддержания полиции в высочайшей рабочей форме без особых материальных трат на нее продемонстрирован в новейшей истории только СССР и нацистская Германия, где сумели обеспечить наиболее действенный и беспощадно-карательный присмотр за всеми видами администраторов, включая, естественно, в первую очередь “правоохранителей”. Что позволило именно только в эти периоды практически полностью извести общеуголовную организованную преступность, а не “организованную” понизить до  недостижимых для большинства современных полиций уровней. Но к  таким высоко эффективным способам и средствам опеки  администраторов прибегают обычно только диктаторы или политики, сумевшие воспроизвести режим личной, почти неограниченной власти. Что случается исключительно редко и может не рассматриваться как традиционный вариант удержания администраторов в высокопродуктивной рабочей форме.

А потому служебная жизнедеятельность “административных скреп” в образе правоохранителей обычно является в большей мере жизненным самообеспечением (индивидуально-корпоративным), в  гораздо меньшей - собственно служебной деятельностью, которая в отдельных ситуациях (как, например,  в нынешней России) сводится, скорее, к имитации служения государству и обществу. По сути, общества здесь выступают уже не как объект заботы чиновничества (либо служат  таковым по самому минимуму), а как среда жизнеобеспечения сословий разнообразных “слуг народа” (как эти должностные лица издевательски-пафосно себя иногда титулуют). К иному - мучительно долго (многие - многие десятилетия) приходится идти даже в социально вполне благополучном  обществе (Швеция). Либо  получать как результат победившей, к примеру,  пролетарской революции и следующей за ней гражданской войны изрядного накала и лютости. Что обычно не стоит тех разрушений и жертв, которые неизбежны на этом пути.
Что же касаемо администраторов-распределителей - вечной, неистребимой “закваски” коррупции - то они остаются почти одинаково неуязвимы (прежде всего на высоких уровнях своих иерархий) при любых технологиях “опеки” администраторов, включая и те, что аналогичны методам гестапо. Более-менее удовлетворительно эту функцию выполняют обычные квартирные воры, специализирующиеся на дорогостоящих особняках, аппартаментах. Да еще, может быть, “помогают” им в этом разнообразные мошенники, “косящие” под племянников прокуроров, министров и иже с ними. Сродни им и деятельность подразделений спецслужб, полиции, специализирующемся на “присмотре” за генералами и иными “неприкасаемыми” распределителями. Эффект, правда, незначительный, малоприметный - но только для общества. Для себя эти “контролеры” ухищряются “откусить” изрядно больше на различных стадиях “присмотра”: по завершении сбора оперативной (естественно, контролирующей, изобличающей) информации снимают с “добровольцев” уплату за приостановление дальнейших действий. Скупых или излишне уверенных в своих защитных связях “дожимают” в процессе расследования уголовных дел. Остальных “добирают” на стадиях рассмотрения уголовных дел в судах, на этапах и в процессах “отсидок”. Но  даже когда “силовики” отжимают от господ-распределителей (конечно же распределяющих “по справедливости”) свои доли для себя (иное - только в  малости и для отчетности и СМИ), то и тогда они объективно действуют в некотором  роде на пользу обществу. По крайней мере, держат это сословие в состоянии опасливой оглядки, без чего эти особи растащили бы все ресурсы государства и нации в одночасье. Остальное бы “распределили” несколько  позже орды мародеров (то есть “широкие народные массы”, движимые “классовыми инстинктами” возмездия вековым паразитариям).

Страх (животный, инстинктивный) перед таким вполне возможным вариантом развития ситуации в социуме тоже своего рода “скрепа”,  в немалой степени сплачивающая и административное сословие и тех, что к  нему плотно прилепились от веку вокруг властвующего режима, понуждая иногда этот режим слегка “ущемлять” свои “права” на безмерное потребление и обогащение без оглядки на лишенных необходимого для жизни. Сколько бы таковых ни оказалось в зоне паразитирования распределяющих национальные прибытки и ресурсы. Неизбежная деградация “контролирующих” администраторов государственных органов (тоже “нафаршированных” администраторами с распорядительно-контрольными функциями) - то есть трансформация  их из хранителей  стандартов законности и  общественной  морали в искусных, изворотливых “пользователей” (ныне - “юзеров”) злоупотребляющими подопечными администраторами (прежде всего - распределяющими) - одинаково успешно поражает (даже еще более стремительно) и различные неформальные структуры, создаваемыми “светильниками человечества” с благими целями. Как это произошло, к примеру, с розенкрейцерами (а до и после них - со всеми их предшественниками и последователями), основанными действительно с благими намерениями умнейшим и порядочным человеком своего времени Вейсхауптом. Создать-то  он создал и наладил работу просветительского и переустраивающего внутриэлитарные  отношения ордена. Получились впечатляющие результаты, раскрылись современникам его большие возможности. А  далее произошло  то, что происходит с любым новосозданным государственным или общественным высокоэффективным институтом: туда сначала поодиночке, бочком, с хитростью и притворством, искусной мимикрией под заданные стандарты личных достоинств, а потом группками, начинали набиваться густопсовые расчетливые карьеристы и ненасытные обретатели.  Прекрасно осознающие открывающиеся широкие возможности карьерных и иных личных обретений. В итоге (как правило, во 2-3 поколении) любой подобный орган-формальный или неформальный, явный или тщательно укрытый - оказывается наполнен вполне традиционным человеческим материалом - наиболее хищным, честолюбивым, ненасытным. Который занимается, практикует уже устремления к иным - часто просто  противоположным - целям, ценностям, нежели те, что  были заявлены и преследовались основоположниками социального проекта. Так  было с масонскими ложами всех толков, так было и с орденом тамплиеров. Так будет и с любым новообразованием подобного рода (вроде известного литературного “Тайного союза “Меча и Орала””). Ярким примером такой трансформации в новейшей истории является то, что произошло с КПСС: придя к власти, члены партии большевиков (ВКП(б) - той поры) состояли преимущественно из интеллектуалов с опытом подпольной борьбы, тюремных отсидок, ссылок, набегов, гражданской войны. Естественно, в подавляющем числе являли собой яркие личности, обладавшие выдающимися организационными, ораторскими и многими прочими способностями. А потому и  дела их в качестве руководителей нового государства поражали размахом и результатами. Высшая партийная номенклатура СССР последнего периода (и ее наиболее яркие олицетворения в образах Горбачева и Ельцина) кроме комсомольского  опыта аппаратных карьерных интриг и повышенного  заряда честолюбия при довольно посредственном уровне образования и воспитания армейской партийной дисциплиной не имела за душой ничего впечатляющего, достойного. И под стать им получились и результаты такого разора, который учинило племя этих недоумков и неучей и который не смогли причинить СССР “немецко-фашистские оккупанты” во время Второй мировой войны с помощью самой мощной армиеи мира того времени и самого подготовленного военного командования. С масонством во всех его модификациях произошло давно уже нечто подобное и из сообщества просветителей человечества, озабоченных изведением мракобесия во всех его видах, во всех социальных формациях, эти господа давно и безнадежно превратились в подобие воровских кодл, но для “элитарных”. А цели, методы, средства, приемы - отличимы разве что только в манерах и деталях. Хотя хоругви, знамена с надписями и символами на них - стародавние, изначальные. И уж никакие это не “скрепы социума” - только разве что высокопродуктивные, неформальные, карьерно сплоченные и иерархированные кодлы, обеспечивающие своим “членам профсоюза” наивысшую из всех возможных устойчивость карьерного роста и “постоянной прописки” в том или ином “элитарном” новообразовании. При практически полном равнодушии к  собственному этносу, нации, тем более - к  цивилизации в  целом.

И получается в  человеческой  истории: чем  гуманнее, разумнее замысел, чем удачнее, успешнее его изначальная реализация - тем неизбежней, неотвратимей оккупация любого  такого социального  новообразования биомассой носителей психотипа вечно крысятничающих. Которые ничего в этом  мире, кроме сложнейших технологий паразитирования  не стремятся осваивать. Потому как гарантированное преуспеяние паразитирования в кодлах наглухо купирует все иные жизненные мотивации, а  субкультура преуспевших  на нивах паразитирования не оставляет на другое ни времени, ни сил.

Правда, справедливости ради, следует отметить, что кое-какой “прогресс“ с элементами эволюции гуманизма при этом имеет  место: вместо  того, чтобы заставлять солдат разбивать головы младенцев побежденного  народа  и вспарывать животы его женщинам достаточно с иголочки одетому во все белое нажать кнопку сброса ядерной бомбы или запуска ракеты с ядерной боеголовкой - и на месте мегаполиса сплошной ядерный кратер, в котором просто испаряется все живое. А то и вовсе наилучший способ: изменить генную структуру основных продуктов питания - и сотни миллионов целых стран обесплодятся, утратят репродуктивные или другие “нежелательные” природные функции. Уже  даже  без ядерного, биологического или  иного подобного оружия  массового поражения. Разве не гуманно: массированная стерилизация целых этносов безо всякой насильственной хирургии - только через удовольствие насыщения привычным излюбленным продуктом. Пока это - единственный из значимых практикуемый денежными “элитами” путь “гуманизации” человеческих отношений. Иного не получается у  традиционных “элит” иначе, как только “пасти народы посохом железным”. Но и это у  них получается  из рук вон плохо: сами правежами не занимаются, а наемники обычно заняты решением и своих проблем - как уцелеть, преуспеть и нажиться.

Таким образом, реальные “административные скрепы” нечто  совсем не соответствующее законодательным прописям и  рекламным мифам о них:

1. Никогда и нигде не являясь образцами гражданского служения обществу (а вот  образцами своекорыстия и корпоративного “самообслуживания” - повсеместно) администраторы не являются создателями и возобновителями объединяющей этнос, нацию субкультуры. А вот своекорыстными услужениями самим  себе и “вышестоящим” и состоятельным особям объективно способствуют разделению социумов почти на непримиримо враждебные страты. Меры в этом сами по себе соблюсти не могут.

2. Администраторы - распределители (по закону) финансов, всех сущих жизнеобеспечивающих ресурсов в самом благоприятном варианте (нынешний Китай, к примеру) своекорыстно (и почти всегда - преступно) присваивают себе 8-10% национального дохода. В самом неблагоприятном (нынешняя Россия) - 50-80% (по сути обрекая “дорогих россиян” на вымирание и культурно-духовную деградацию уже в течение двух десятилетий).

В итоге этот “подвид” администраторов по своей сути остается во все  времена только раздражителем общества прежде всего в качестве хранителя и распределителя коррупции в  государственных структурах власти и управления любой их “архитектуры”. Эта категория администраторов в наибольшей мере, нежели иные прочие  их “сородичи”, “дружит” с людьми состоятельными, властными, являясь центром, на который “налипают” наиболее преуспевшие оборотистые, добычливые особи всех сущих социальных групп паразитариев. Да и кадровое пополнение слоя администраторов-распределителей - за вычетом относительно небольшой доли “потомственных” - идет  от веку из наименее обремененного мировоззрением, воспитанием человеческого материала - носителем качеств психотипа деревенского “кулака-мироеда”. А концентрируя вокруг себя множество слоев из числа “широких коррумпированных чиновных масс”  и будучи наилучше  защищены от  любых социальных невзгод (связями, местом около кормушки, наибольшими запасами “на черный день”) это сословие находится в наиболее благоприятных условиях воспроизводства, используя это  обстоятельство для уверенного и все возрастающего в поколениях доминирования в социумах. Навязывая им, тем самым, и свои убогие “ценности” и субкультуру.

И вся эта публика “скрепляет” не социум как  таковой, а  только фрагменты “элитарных”, формируя из них неформальные, но сплоченные, организованные и неформально же управляемые по хищническим, паразитарным групповым целям негласные объединения. Которые еще и между особей переплетены множеством “деловых” связей в обширную и прочную социальную паутину.

3. Любые официальные структуры, создаваемые для контроля за администраторами-распределителями и  иными их разновидностями, являясь по сути одним из подвидов того же  сословия администраторов, (если это  только не аналоги НКВД, опричнины, гестапо, специализирующихся на уничтожении “раковых клеток” в  среде чиновничества) традиционно  только слегка утесняют коррупционеров в административной  среде в “косметических” целях. А на практике заняты “перераспределением” неформальных коррупционных прибытков и в свою пользу. В “полный рост” это демонстрируют ныне российские подразделения ФСБ, МВД, специализирующиеся  на “борьбе” с экономическими преступлениями: они занимаются “стрижкой баранов” - съемом мзды со структур должностной и иной оргпреступности, любых пойманных на гешефтах дельцов, финансистов. С последующим отпуском на волю сразу или после символических отсидок. Подтверждение  тому - в оценках одного из высших российских авторитетов права: “Увы, с каждым днем становится все очевидней, что сращивание власти и криминала по модели, которую сейчас называют “кущевской” - не уникально. Что то же самое (или нечто сходное) происходило и в других местах - в Новосибирске, Энгельсе, Гусь-Хрустальном, Березовске и так далее…
Криминал подрывает основы общественного благополучия и стабильности. И, конечно же, он превращается в основное препятствие на пути общественного развития.

В самом деле, государство, не способное защитить своих граждан от массового насилия со стороны бандитов и коррупционеров, этой неспособностью обрекает  себя на деградацию.

Да, именно на деградацию, а не на стагнацию, как утверждают многие…

Вопрос об эффективности ведущейся борьбы с криминализацией - это вопрос о том, сохранится ли Россия в ближайшие десять  лет. Мне представляется, что нам на решение этой задачи отведен именно  такой исторически кратчайший срок”. (Валерий Зорькин, Председатель Конституционного суда РФ. “Конституция против криминала”. “Российская газета”. 10.12.2010г.).

Подобное происшедшему с “правоохранительными” администраторами нынешней России в какой-то (несопоставимо меньшей, естественно) мере присутствует практически в любом социуме (кроме фашистских режимов). Потому-то и эта генерация “административных скреп” общества всегда  работает так, чтобы его социальные язвы, для искоренения которых учреждены, до конца не заживали никогда - только более-менее зарубцовывались. До поры - до времени, чтобы потом внезапно загноиться самым пугающим образом вновь. И послужить основой впечатляющих ресурсных вливаний в реанимацию “спящих” прерогатив разнообразных лекарей - карателей социального зла. И  так - из века в  век.

То есть “скрепами” как  таковыми для социумов и не служат, как не являются охранителями населения охрана продовольственных складов осажденного голодающего  города - только наводящими какой-то порядок в очередях при  получении очередной пайки людьми. Логика которых утилитарна: чем  больше “очередников” за  едой издохнет - тем больше останется “блюстителям порядка” в этих самых очередях. Естественно, безо всякой  оглядки на тех, кто  бубнит о Господних заповедях.

4. Практически все известные  истории, опыты с  созданием  тайных просветительско-гуманистических общества, орденов с  целью способствовать построению “светлого будущего” всего человечества (или какого-то его фрагмента) после короткого начального периода, более-менее соответствующего в  своей деятельности благим  и благородным намерениям отцов-основателей, затем с  неизбежностью  трансформировались в структуры, по методам м целям практически ничем (кроме размаха деятельности и статусов состоящих в них лиц) не отличались от  традиционных структур оргпреступности. Оставаясь и по сию пору социальными явлениями одного порядка с ними.

А носителями всего светлого, нравственного, что имеет таки место  быть  во всех сущих социальных укладах, пусть и малой мерой были, есть  и останутся именно  открыто  честные  и порядочные люди в любых своих социальных статусах. Которым не нужно кооперироваться ни в какие тайные партии и ордена, в  чьи ряды всегда неизбежно просачиваются сначала немногим числом лукавые лицемеры. Потом  они там неизбежно сплачиваются,интригами, негодяйствами захватывают власть в орденах, ложах. А потом уже в чистом виде воспроизводят в поколениях подобия триадам, мафиям и т.п. Всем этим сонмам организованных, структурированных “борцов зв светлое будущее” (судя по текстам лозунгов на их знаменах), обычно, не хватает и сколь угодно долгой жизни, чтобы насосаться досыта богатств, благ. Так и уходят ногами вперед, мучимые жаждой новых обретений.

Их вечные мировоззренческие оппоненты пребывают и уходят  из жизни в совершенно ином состоянии духа:

“Был бы хлеб. Ни богатства, ни славы
Мне в своих сундуках не сберечь.

Не гадал мой даритель лукавый,

Что вручил мне с подарками право

На прямую, свободную речь”

Потому-то весь этот человеческий материал, который набивается в сословия “администраторов - скреп” (как они себя мнят и именуют) в  лучшем случае играют роль агрессивного кислотного  раствора, очищающего небольшую ржавчину, иную грязь, которая по жизни пристает к людям духовным, нравственным. Процесс этот всегда бывает, если не кровав, то очень болезненен.

А  истинными скрепами человеческих социумов остаются носители и хранители (своим образом жизни) люди нравственные - избранники Господа миров. Во всех своих жизненных ипостасях.

Книги Геннадия Водолеева