Элиты

В общеупотребительном смысле «элитный» - значит наилучший. Такое толкование принято и в отношении социальных элит. Такое самое искреннее, неподдельное понимание этой социальной категории исходит прежде всего от самих этих элит. В руках которых концентрируется основная экономическая, политическая и административная власть. Этого достаточно с избытком и для того, чтобы формировать в социумах угодное элитам мировосприятие, мировоззрение, шкалу основных социальных ценностей, приоритетов.

            Упомянутое расхожее мнение о наивысшем качестве человеческого материала, составляющего (и пополняющего) элиты, мягко говоря, несколько преувеличено. И при более внимательном рассмотрении процесса воспроизводства элит подтверждения не находит. Хотя бы уже и потому, что элиты есть и у организованной преступности («воры в законе»), и в сфере оказания интимных услуг (и валютные проститутки), и в сфере изготовления фальсификатов (прежде всего - денег). Но и без этого явного несоответствия понятие «элита» не имеет достаточных оснований для упоминания в отношении тех же держателей похоронных контор, мусороперерабатывающих производств  и иных им подобных ведомств. Хотя и в других сферах есть бесспорные устойчивые группы лидеров, пользующихся непререкаемым авторитетом.

            Более-менее обоснованно применение определения «элита» в вооруженных  силах, в спорте, в разведсообществах, в правоохранительных органах. Хотя и здесь в качества, за которые причисляют к элите, не входят ни интеллект, ни духовность, ни тем более нравственность. И совершенно несовместимо с изначальным смыслом употреблении определения, характеристики «элита» применительно к политикам, финансистам, управленцам транснациональных и национальных корпораций. Достаточно для этого представить себе возможность успешного, высокопродуктивного функционирования особей этой специализации, руководствующихся исключительно принципами справедливости, честности, бескорыстия, неподкупности, жертвенности во имя интересов службы. Чего не было и никогда не будет в природе в сферах такой жизнедеятельности. Со всей очевидностью выдающимся в политике, финансах, торговых, ростовщических бизнесах сплошь и рядом становятся только самые изворотливые, удачливые комбинаторы, не чуждые и мошенничествам, и иным обманам. Именуемых здесь высоким профессионализмом, природной смекалкой, деловой хваткой и т.п.

            А на приверженных честности, добросовестности, порядочности в делах в этой социальной группе (случись таковым оказаться в ней) смотрят в лучшем случае как на психически ущербных, умственно неполноценных.

            Безусловно, есть виды жизнедеятельности, где упомянутое определение «элита» полностью оправдано. И к таковым можно отнести в первую очередь тех, кто успешно двигает, развивает науку, технику, технологии, совершенствует, обустраивает техносферу цивилизации. В равной мере к таковым относятся и те, кто обогащает, внедряет культуру в человечество.

            О них помнят и их ценят прежде всего те, кто сам подвизается в этих видах жизнедеятельности. То есть абсолютное меньшинство населения.

            А инициативно назойливо, упорно рядятся в разного рода элитарные знаки отличия политики, дельцы, идеологические говоруны, финансовые воротилы. Каковые по своему нравственному, этическому содержанию часто идентичные с обитателям зон заключения . При этом никто из них не страдает от угрызений совести по причине практического отсутствия таковой хотя бы в объеме среднестатистического горожанина.

            Те же, кто  имеет все основания быть причисленными к элите, прежде всего воины, сотрудники правоохранения, лично занятые противоборствами с уголовной средой, не стремятся себя афишировать в таковом качестве. Прежде всего потому, что живут с глубоким убеждением, что по-другому вести себя нельзя, неприемлемо для собственной души. Ничуть при этом не тяготясь невниманием и отсутствием выражения надлежащего уважения от окружающих. Воспринимая это как вполне естественные жизненные обстоятельства. У русского поэта по этому поводу сказано вполне выразительно и точно:

            «Игрок задорный, рок насмешливый и злобный

Жизнь и самих людей подводит под сюркуп:

Способный человек бывает часто глуп,

А люди умные как часто неспособны!

Вот, например, хотя бы грешный я:

Судьбой дилетантизм во многом мне дарован,

Моя по всем морям носилась ладия,

Но берег ни один мной не был завоеван,

И в мире проскользит бесследно жизнь моя.

Потомству дальнему народные скрижали

Об имени моем ничем не возвестят;

На дни бесплодные смотрю я без печали

И что не славен я в своем смиренье рад.

Нет, слава лестное, но часто злое бремя,

Для слабых мышц моих та ноша тяжела.

Что время принесет, пусть и уносит время:

И человек есть персть, и персть его дела.

Я всё испробовал от альфы до йоты,

Но, беззаботная и праздная пчела,

Спускаясь на цветы, не собирал я соты,

А мед их выпивал и в улей не сносил.

«День мой — век мой» — всегда моим девизом был,

Но всё же, может быть, рожден я не напрасно:

В семье людей не всем, быть может, я чужой,

И хоть одна душа откликнулась согласно

На улетающий минутный голос мой».

Как правило, люди достойнейшие при своей жизни за это особо не почитались, к таковым их причисляло общественное мнение по их смерти. Такой порядок вещей воспринимается большинством нормальным. Для обычного человека основным правилом, условием благополучной жизни остается собственное убеждение в правильности своего поведения. При условии, естественно, что окружающие молча с этим согласны, а не поносят за злодейства или явные, очевидные непотребства.

Окружение же разного рода элитарных – почти такие же по своим качествам люди, преимущественно из рвущихся в элитарные или хотя бы в преуспевающие по традиционным бытовым меркам. А потому с пониманием относящиеся к разного рода куражам уже преуспевших. Что в сильнейшей степени укрепляет в правильности своих жизненных практик преуспевших непотребствующих. Одно уже это обстоятельство – гарантия того, что селектировать (и самоселектироваться) в элиты будут и далее почти одни только честолюбивые, проныры, шельмецы и разного рода негодяйствующие. Сферами их «дислокации» в социумах устойчиво останутся те же «промыслы», что и ныне – преимущественно там, где можно обогащаться наиболее прибыльно и безопасно. Что гарантирует их отсутствие в таких важнейших для человечества секторах жизнедеятельности как школьное обучение, религиозная жизнедеятельность, обихаживание убогих, сирых, увечных. То есть там, где движущими жизненными интересами остаются забота о людях, стремление служить им, нации в целом, готовность ради этого жертвовать при необходимости собой и своими личными интересами. Чем только и обеспечивается сохранение истинно человеческого в людях в смене поколений. Но не более: доминантой жизни социумов, водительствуемых типичными элитами, устойчиво остаются жестойчайшие противоборства за личное на групповых, национальных уровнях. О чем и сокрушения людей совестливых, мыслящих:

«Покололись века, черепки, черепки.

Но от них без ума восхищенный ученый.

Припадает он к ним как к устам нареченной,

Извлекая из времени, мутной реки.

Он по ним воссоздаст не кубышку, а время.

И сарматка с младенцем помчит на коне:

Нет селенья, спалило его вражье племя.

За спиною – осколки посуды в огне.

Неужели и наши дела так уж плохи,

Что по склейкам кому-то лишь будет видна наша жизнь

О безумье! От каждой эпохи

Черепки, черепки оставляет война».

Надежд на иное не объявилось и по сию пору: устойчивой доминантой так называемого прогрессивного развития человечества остаются усилия научно-технического толка. Главным смыслом которого, и тоже устойчиво, остается одно и то же: «Что бы ни придумали ученые – получается оружие». В первую очередь. Все остальное – в качестве побочных эффектов, смыслов. Предпосылок к иному не просматривается. И прежде всего, исключительно благодаря тому, что «самоселекция» элит социумов остается необоримо преимущественно делом (промыслом) всевозможных негодяйствующих и патологических честолюбивцев.

Исключения, носящие второстепенный в истории социумов характер, случаются. Как это было в период в СССР, когда «подбором, расстановкой и воспитанием руководящих кадров» занимались партийные комитеты в лице своих руководителей. Определенные «гримасы» присутствовали и в их кадровой политике тоже. Но итоговый результат был в целом устойчиво положительным: генерация руководителей (по крайней мере низших уровней) была весьма качественной не только по деловым, но и по нравственно-этическим качествам. А кумовство, блат наличествовали в пределах терпимого, допустимого. С высшими уровнями партийно-советского руководства страной ситуация была радикально иной. Что в конечном итоге и привело к разрушению социалистического уклада в СССР.

В реальности в социумах нет какой-то единой элиты, с некими общими, постоянными характеристиками. Своя элита есть и у политиков, у военных, у спецслужб, у правоохранительных органов. На разные манеры они каким-либо образом взаимодействуют (постоянно или эпизодически) друг с другом. Но находятся при этом в разных «весовых категориях». Носит это обычно неформальный, чаще скрытый характер преимущественно. В форме межличностных контактов своих лидеров. Далеко не всегда это выглядит как содружество, взаимопомощь, чаще – как соперничество, а то и вполне  серьезные, устойчивые во времени и пространстве противоборства. Эпизодически перестающие во вполне серьезные, а то и кровавые сражения с привлечением порой и «широких народных масс». Что аттестуется обычно как гражданская война, в которой побеждают отнюдь не правые и справедливые, а в первую очередь более решительные, агрессивные и жестокие. В промежутках между такого рода потрясениями противоборства элит в видимой своей части происходят в форме предвыборных и выборных свалок. В невидимой – в виде скрытых переговоров, соглашений о должностях, которые будут отданы на замещение той или иной партии, «группе товарищей» или семейному клану.

Понятное дело, получаемые таким образом должности будут использоваться не только для  реализации каких-либо партийных программ, а в первую очередь для получения каких-либо экономических, финансовых выгод получателям доходных должностей. Причем, в максимально больших размерах:  время пользования должностными полномочиями для этого ограничено. Естественно, все это должно  происходить с соблюдением внешних приличий и мер предосторожности, гарантирующих невмешательство правоохранительных органов или СМИ. Которых с удовольствием и готовностью стараются информировать конкуренты, а сдерживают (или придерживают) однопартийцы на высших руководящих должностях. Именно эти хлопоты и составляют значительную долю должностных забот разного рода «вышестоящих». Ну а если иной однопартиец на «хлебной» должности сильно зарвался, его стараются тихонько убрать в сторону, чтобы не успел испачкать своей «деятельностью» в сфере мздоимства или казнокрадства репутацию «родной коммунистической» (или иной) партии. Иногда это сделать успевают вовремя. Но редко по весьма банальной причине: «товарищи по партии» на должностях заняты примерно тем же и в душе вполне солидарны с несколько неосторожным  в традиционной коррупционной практике. Этическое обоснование коррупционеров всех времен и народов немудреное и вполне с позиции физиологии правильное: «Стоять по колено в воде и не напиться?». Необоримая предрасположенность к коррупции свою главную опору находит в том несокрушаемом временем обстоятельстве, что как уже отмечалось, властные и управленческие должности в структурах власти рвутся и в 99 случаях из 100 успешно прорываются люди, мотивируемые в своей жизни прежде всего своими физиологическими потребностями. Неразвившиеся духовно-нравственно до потребности руководствоваться в жизнедеятельности морально-этическими (включая религиозные) ценностями, категориями, нормами.

Несколько иная порода (по психотипу, мировосприятию) людей устремляется и занимает должности в правоохранительных органах, спецслужбах, в армии. Сами эти служивые не распределяют ресурсы и финансы и лично не участвуют в коррупционных практиках на регулярной основе. Но достаточно деятельны в продвижении к этому своих родственников, деловых друзей, своей агентуры. Оказывая им в последующем покровительство и защиту. Что в сильнейшей мере придает коррупционным технологиям устойчивость, непотопляемость. А положительные показатели в борьбе с коррупционными преступлениями достаточно уверенно обеспечивают за счет привлечения к разного рода  ответственности тех должностных лиц, которые не находятся под надежным патронажем, опекой и защитой элит силовых ведомств. А таких должностных лиц в структурах управления много.

Посему элиты правоохранительных органов и спецслужб всегда и везде – остаются главной опорой, защитой генерации «своих» коррупционеров. Этого вполне достаточно, чтобы любые виды экономической преступности воспроизводились в любых социумах столь же устойчиво, как и смена времен года. Причем,  опекают и сберегают на всякую коррупционную «мелочь», а самых «продуктивных», практикующих мздоимства – казнокрадства с размахом.

Несколько иной расклад имеет место быть только на высших уровнях власти и управления. Главная особенность здесь прежде всего состоит в том, что элита спецслужб определяет, кто будет во главе государства. Но назначенные с подачи спецслужб (часто с участием военных) высшие должностные лица госвласти позже уже сами могут назначать руководителей спецслужб, правоохранительных органов и армии. Нередко убирая с постов тех, кто их привел в эту власть, а если чувствуют себя увренно полной мерой – то могут и учинять впечатляющие чистки как спецслужб, так и армии (не говоря уж о правоохранителях). Что не мешает спустя некоторое время традиционным технологиям взаимоотношений элит организованной преступности правоохранителей и спецслужб восстановиться в прежних видах. Политическая и правоохранительная элиты в этом сооучаствуют в той мере, в какой это нужно спецслужбам. Недоразумения и некоторые противоборства имеют временами место быть, но по частным, конкретным случаям. Определенное обоснование тому тоже есть: преступность как таковая есть необоримое ничем следствием человеческой породы. Есть общераспространенная  преступность – есть и оргпреступность. И возможность как-то регулировать, воздействовать на это неустранимое явление необходима время от времени. Только нередко в процессах такого «регулирования» сами регулирующие совершают действия, полностью подпадающие под статьи уголовного кодекса. С этим тоже приходится мучиться. Иначе не найти будет более-менее подходящие кадры для заполнения должностей в тех же спецслужбах, у правоохранителей. Существенным отличием последних от кадров спецслужб является то, что свои служебные осознанные правонарушения сотрудники правоохранительных органов совершают обдуманно, грамотно, обеспечивая при этом полной мерой и возможности для своей защиты, безопасности. На то они и профессионалы правоохранения в отличие от сотрудников структур госбезопасности и военных.

Элита правоохранительных органов  профессионально наиболее подготовлена в сравнении с элитами других силовых ведомств. Но у нее есть своя немаловажная особенность: наиболее преуспевающими руководителями правоохранительных структур становатся те, кто предусмотрительно налаживает своими услугами неформальные «добрососедские» отношения с теми руководителями администрации и правящей партии, в компетенции которых  входит выбор и назначение на руководящие должности в правоохранительных органах. И чем серьезнее оказываемые статусным политикам и администраторам (и их родственникам, подельникам) услуги такого рода, тем, как правило, успешные карьера услужающих. Такие практики взаимного «услужения» воспроизводят одну и ту же ситуацию в социумах: статусные политические и административные руководители заботятся в первую очередь не о следовании законам, интересам общества, а об обеспечении своей карьерной и личной безопасности в процессе жизнедеятельности. Происходящей как правило устойчиво под негласным, но несокрушаемым девизом: «Целесообразность выше закона». Что и составляет важнейшую черту всех этих элит. Каковые еще втихую гордятся такой своей позицией и практикой, являющихся в их глазах неоспоримым свидетельством принадлежности генерации начальников к сообществу разного рода небожителей. Что от веку крепит в генерации элитарных начальствующих убеждения, что их высокий статус – надежный пропуск в сообщество  «лучших из лучших». Какие бы при этом гнусные человеческие качества и модели поведения они не являли «граду и миру». Поколебать эту «бетонную» уверенность  невозможно еще и потому, что она прочно «впитана» всем многочисленным сословием чиновничества. А из социальной психологии известно, что люди в группах самым мощным образом усиливают друг в друге любые (и хорошие, и плохие) принятые в их среде постулаты, убеждения. В этом тоже один из залогов тому, что в обозримом будущем чиновные, управленческие элиты будут устойчиво пополняться почти только некачественным духовно и нравственно (в разных видах и уровнях) человеческим материалом. От которого желанного и нужного полной мерой управления социумы никогда не получат. С той небольшой разницей, что явлена ныне практикой «подбора, расстановкой и воспитанием руководящих кадров», которую реализует компартия Китая – во многом наследница кадровой технологии КПСС. Пригляд (реальный или предполагаемый) партийных комитетов КПК за руководителями системы управления в стране – кроме реального «подбора и расстановки» - работают столь же эффективно как профилактическое срество. Ведь ни один руководитель в Китае не свободен от внутреннего чувства, что кто-то, как-то за ним постоянно приглядывает. Эта внутренняя установка работает, пожалуй, надежнее реального партийного контроля. Ощущение усиливает еще и то реальное жизненное обстоятельство (которое отлично известно любому руководителю), что около любого руководящего должностного лица достаточно скрытно желающих (по разным поводам) «заложить» его надзирающим органам: «настучать», донести то есть. Было бы только куда. Это вековое устремление проистекает не только из не лучших человеческих качеств (зависть, конкуренция, просто желание причинить кому-то  неприятности по душевной потребности). Существуют и вполне доброкачественные, обоснованные поводы для этого: стремление противостоять густопсовому блату, семейственности в кадровой практике социумов, желанию дать укорот многочисленным должностным мздоимцам, казнокрадам. А то и вовсе тщательно и умело маскирующимся врагам нации, государства (каковые обычно наличествуют, пусть и небольшим числом в высших уровнях власти и управления любой страны). Хотя вред от собственных высокостатусных коррупционеров зачастую многократно больше любых успешных «происков внешних врагов». Тем более, что качественного, объемлющего учета такого вреда никто не ведет: идеология правящих партий этого не позволяет ни при каких обстоятельствах. Хотя любые, сколь угодно малые успехи такого рода превозносятся в многократно преувеличенных объемах. А еще чаще – просто измышляются, чаще всего путем превратного толкования вполне банальных, обычных действий конкретных должностных лиц. Чаще всего – из разряда первочиновников. Особых ухищрений при этом почти не требуется: в сословии подвизающихся в технологиях средств массовой информации всегда наличествуют непотребно большим числом разного рода своекорыстные угодники. Причем обычно с хорошими профессиональными данными. В силу известного универсального рыночного принципа: «Платежеспособный спрос рождает предложение». Которое работает (в случае востребованности) по другому известному принципу: «Кто платит, тот и музыку заказывает».

То есть интеллектуальные профессионалы наемники за достойную их оплату возьмутся (и выполнят) любую работу, включая и самую паскудную, и сколь угодно кровавую.

Что и послужило появлению другого мировоззренческого обобщения: «Миром правят деньги». С понятной подразумеваемой поправкой – правят люди, у которых достаточно для этого денег.

Хотя назвать это управлением миром можно только условно: денежные люди решают свои денежные дела, в том числе с глобальным размахом. А то, что из этого получается в сильнейшей степени влияет на жизненные процессы целых стран и континентов – важный, но сопутствующий результат. Итогам чего не рады часто и сами «управители». Каковые  нередко оказываются жертвами таких своих управляющих действий. Хотя именоваться титулом управленца миром (хоть в какой-то части) этой публике нравится. То обстоятельство, что все эти «правящие миром» весьма часто гасят, разрушают усилия друг друга в конкурентных противоборствах или в настоящих войнах (начиная с гангстерских) этих особей не смущает и не останавливает. А многих из них побуждает предпринимать все новые и новые попытки с надеждой на грядущий когда-нибудь успех. Одно тут бесспорно имеет во всех случаях определенную пользу: люди заняты каким-то делом и исполнены надежд. Чего достаточно, чтобы поддерживать в людях жизнеспособность, интерес к жизни. Худо здесь только другое неустранимое обстоятельство: через многообразные технологии борьбы за деньги, за собственность побеждают самые жестокие, бессовестные, алчные. Они и составляют костяки элит на разных социальных уровнях. Со всеми наличествующими «гримасами» и паскудствами человеческой цивилизации. Намертво при этом купируя возможности регулярной, устойчивой селекции в элиты людей достойных, духовно-нравственных. Отодвигая их на периферии жизнедеятельности социумов. А сами финансово-рыночные (по качеству наполняющего их человеческого материала) элиты в своей практической деятельности и в малой мере не руководствуется религиозными, иными духовными установками. По понятным причинам. На них «деловые люди» просто не обращают внимания. А в будущей жизни иные из них стараются «подстелить соломки» себе с помощью пожертвований церкви, иной необременительной благотворительности. Убежденно полагая при этом, что здесь все зависит от размеров пожертвований и их регулярности. В чем их клир в целом молча поддерживает по понятной причине: церковь как земной институт нуждается в средствах. А элитарные, будучи в основном носителями рыночного психотипа, интуитивно пребывают в уверенности, что отношения с Создателем вполне схожи с рыночными обменами: чем больше платишь, тем больше (и лучше) получишь и от Господа. И в земной жизни, и в загробной. И чем тяжелее, пакостнее грехи, тем основательнее, солиднее должны быть и пожертвования на спасение собственной души. То есть, в рыночном сознании эта статья – расходы будущих периодов. В этом их укрепляет увеличивающаяся в размерах  с ростом размеров пожертвований благосклонность, благоволение к ним высших иерархов церкви.

Тому служит и некое внутреннее ощущение: раз Господь допустил впечатляющие преуспеяния иным законченным негодяям – значит они чем-то угодны Создателю. Для большинства же элитарных, с учетом их животного психотипа и абсолютного равнодушия к мировоззренческим  догмам, вообще несвойственна оглядка на какие-либо посмертные воздаяния их душам. Что сильно упрощает и даже облегчает (нет сомнений в связи с мировоззренческими догмами в выборе вариантов поведения) жизнедеятельность этой части элитарных. Действующих (неосознанно обычно) сообразно убеждению: «Живи здесь и сейчас». Особенно, если этому сопутствует хоть какой-то успех. А ущербов, невзгод – почти никаких, или они вполне переносимы.

Немногим лучше (да и лучше ли?) участь тех, кто пытается как-то обосновать, объяснить свое существование, свои достойные устремления. О чем сокрушался и в стародавние времена известный поэт:

«В мир пришел я, но не было небо встревожено.

Умер я, но сиянье светил не умножено.

И никто не сказал, для чего я рожден.

И зачем второпях моя жизнь уничтожена».

Более того, даже если появляются мудрые, знающие люди, вполне обоснованно и ясно указующие на грозящие опасности или беды и даже указующие возможности их минимизировать, внимания на них обычно никто не обращает. По известной русской поговорке: «Пока гром не грянет – мужик не перекрестится».

Еще хуже другое: никаких предпосылок к оптимизации, осмысленности в селекции элит не определилось. Равно как и устойчивых, заметных  движений «общественной мысли» в этом направлении. То есть, существующая от веку технология селекции элит, в основе которой неколебимо, неусомнительно лежит универсальный животный принцип: «Выживает сильнейший» - обрекает всю человеческую цивилизацию на такую беспросветную перспективу.

Существующие ныне (и самовоспроизводящиеся по традиционным технологиям) элиты не только не мотивированы обретением путей оптимизации человеческой цивилизации, но и всячески стремятся к тому, чтобы у конкурирующих элит (то есть практически всех остальных) ситуациях развивались только в худшую (чем хотя бы у них самих) сторону. Никаких предпосылок к иному положению вещей здесь не существует. А разного рода учреждаемые международные институты (вроде ООН) превращаются обычно в дополнительную арену противоборств. С учетом, естественно, иных, новых возможностей.

Наиболее и обоснованное умозрительное человеческое толкование такому положению (хоть и научноподобное, хоть иное, включая обыденное) известно и устойчиво во времени и пространстве: «Так Господу угодно». О чем в свое время печалился и поэт:

«Бог создал землю, голубую даль.

Но превзошел себя, создав печаль.

Растопчет смерть волос пушистый бархат,

Набьет землею рот и ей не жаль».

Одно только отрадно: все эти элитарные и рвущиеся в эту категорию – точно такие же неизбежные кандидаты в покойники. Исправно отправляющиеся в свое время на погосты. Оттого, что погосты элитарных обустроены, богаты, помпезны – никакого влияния, воздействия на стабильность их вымирания в установленные сроки не оказывает:

«Могло бы от смерти спасать серебро,

Любой бы на жизнь променял все добро.

И если бы смерть принимала заклад,

Бессмертными были бы те, кто богат».

Но, понятное дело,  смерть – явление не рыночное, не коммерческое. Богатство могут только несколько отодвинуть ее приход. Назначение человека известно только его Создателю. А пока понятна и известна только одна важная человеческая функция:

«Ты есть прах и в прах превратишься». Хотя измышлений на этот счет – множество, разных. Тем более, что в промежутке между этими двумя событиями в судьбе человека случается много чего интересного, любопытного, но скоропреходящего. Как бы ни ухищрялись при этом люди. Включая и любых элитарных. Итогом чему на все времена остается устойчивое воспроизводство одного и того же: элиты, будучи оставлены из наиболее поганенького по своим духовно-нравственным качествам человеческого материала только усиливают практики разнообразных непотребств в человеческой цивилизации.

По сути, элиты – образования деятельных, инициативных особей, действующих в собственных интересах. Независимо от того, что они балаболят о своих благих намерениях и устремлениях. Иного сонмы этих «лучших из лучших» и не допустят: на войнах они и богатеют, и статусами подрастают. Что почти гарантирует уже в обозримом будущем мировую термоядерную войну. Арсеналы для этого давно переполнены.

Март 2023 г.