Время инквизитора

Врачи утверждают, что в организме любого человека присутствуют возбудители практически всех известных «популярных» болезней, включая самые опасные. В молодом, здоровом и сильном организме иммунная система не дает ни одной из вредоносных микробных популяций развиться. До поры — до времени. И пора приходит: чем паскуднее образ жизни, практикуемый тем или иным человеком, тем раньше. Один в сорок лет вдруг умер от рака легких, другой схлопотал цирроз печени, третий скончался от инсульта, иные — от инфарктов. И так далее, и тому подобное. И все чаще и масштабнее. Человечество совершенствует способы получения от жизни удовольствий, наука с помощью новых поколений лекарств продляет сроки жизни в развитых экономических странах. А болезни «молодеют»: традиционно старческие недуги одолевают не только молодых, но уже и некоторые группы подростков именно в «цивилизованных странах».

Так к каждому человеку приходит его личный инквизитор — болезнь в неохраняемые двери его здоровья, которые сам человек и сорвал с петель. Приходит, чтобы препроводить душу из сверх всякой меры загаженного обиталища, если даже нестерпимая боль на месяцы и годы не в состоянии понудить человека изменить свой негодный образ жизни на разумный. И полыхают незримые костры личных инквизиторов в телесах множеств и множеств, невыносимой болью помрачая сознание людей, часто и без того сумеречное. Хорошо, если это только очередной зуб заболел из-за никудышного ухода: помучился несколько часов, наглотался обезболивающих лекарств, добежал до стоматолога, удалил источник невыносимой боли — и счастлив на время, шепелявя щербатым ртом. Личный инквизитор временно затих. Но глядишь, в урочное время из-за малой лени мыть руки, неразборчивости в еде появился и окреп гастрит желудка, а там — и язва. Которые теперь будут держать костры боли незатухающими, то подбрасывая туда поленья дров, то несколько умаляя пламя на время. Характер боли, частота и продолжительность ее приступов различны у наркомана в период «ломки», у алкоголика в минуты тяжкого похмелья, у ракового больного, прикованного к постели. Мечется сознание, мятутся души в поисках чуда исцеления, избавления от страданий боли. Но инквизитор всегда только неумолим: он делает свое дело, начало которому положил сам человек ленивым небрежением к своему здоровью, излишествами, непотребствами во имя разнообразных удовольствий. Каждый не только умирает в одиночку, но и страдает один-одинешенек: сколько бы рядом ни корчилось в муках других людей — легче никому из них от этого не становится никогда.

Так что призрачное благополучие большинства долгоживущих людей в так называемых цивилизованных странах — вполне закономерно: насладившись сверх всякой меры всем, чем послал сатана, большую часть оставшейся жизни истошно мечутся в поисках средств загасить костры боли в своем теле, усыпить, заставить отступиться своего личного инквизитора хоть на время. Что во всем этом забавно: обязательность прихода неотвратимого возмездия всегда заранее предсказана каждому человеку неоднократно, из разных уст, разными способами. Никаких здесь злобных козней, гонений судьбы нет и в помине — только личный неосознанный, но всегда неколебимый выбор в пользу разнообразия физиологических удовольствий вопреки любым разумным предупреждениям и собственным инстинктивным предчувствиям. Но такой неистребимо устойчивый традиционный выбор человеческого большинства из поколения в поколение, конечно же, придает судьбе каждого легко узнаваемые типичные малопривлекательные черты особого подвида человека разумного, использующего начатки своего разума исключительно на удовлетворение своих запросов в разнообразных удовольствиях.

Именно у этой категории судьба наименее богата значимыми, яркими, интересными событиями, что и фиксируется прочерком между датой рождения и датой смерти на могильном памятном сооружении, вне зависимости от его стоимости. Время, конечно, вносит существенные изменения и здесь: молодежная наркомания и СПИД, выкашивающие изрядную долю нынешней молодежи, трансформируют ранее терпимую ситуацию теперь в острейшую социальную проблему, ставящую под реальную угрозу существование основных этносов России, русского — в первую очередь. Так что множество костров, на которых личные инквизиторы подпаливают души молодых, уже давно обернулись не видимыми глазу и не ощущаемыми обонянием общенародным пожарищем, в котором потихоньку исчезает самое главное достояние любого общества — духовность, сложенная из душ каждого отдельного человеческого существа любого обличья и социального статуса.

Душевные страдания, сопоставимые часто с инквизиторскими пытками огнем, приходят к нормальным людям и от окружающих. И если на костре инквизиции порог боли человека достигался в считанные минуты, выключая сознание и, естественно, само страдание, то пытки от иных окружающих продолжаются месяцами и годами. Сын-наркоман, алкоголик, гулящая, непотребствующая дочь иссушат души родителей основательней палачей тайной церковной канцелярии с раскаленными железами. Муж — гуляка и пьяница при нищенствующей многодетной семье — немногим лучше. А сколько их таких! В этом ряду и лучший друг, уведший самоотверженного любимого человека, и тайный завистник, распускающий клеветнические слухи о достойном одаренном руководителе, талантливом художнике, композиторе, писателе. Особо «продуктивны» и предатели из числа, естественно, лучших друзей, соратников, единомышленников: предают, как известно, исключительно только свои. Большинство причиненных близкими людьми душевных ран не заживают никогда — душу, как больной зуб, не вынешь и не выбросишь! Душевные муки, невидимые миру, на долгие годы успешно заменяют костер инквизиции, доводя множество людей до самоубийств. Потери эти печальны не только потому, что число их примерно равно количеству убитых преступниками, и не потому, что религии мира осуждают это как тяжкий грех, — здесь речь о людях по преимуществу совестливых, духовных, в корне отличных от множеств и множеств закоренелых негодяев, которым убить неправедно человека — что плюнуть!

Тяжелейшие страдания, испепеляющие душу, к людям ныне являются с неотвратимостью смены дня и ночи, и вовсе от незнаемых творцов, из неведомых ранее людям урочищ: то войны учинят, а там убьют единственного сына (в нынешней России, чтобы покалечить или убить парня, достаточно просто призвать его в армию на срочную службу — раньше с такой отчаянной обреченностью отправляли детей и отцов только на войну), то ядерный реактор рванет или произойдет выброс хлора, а то похуже чего в атмосферу над городом, то армейские склады с боеприпасами загорятся с чудовищным фейерверком, то цистерны на железнодорожной станции взлетят на воздух, уничтожив и покалечив сотни людей с детьми. И тысячи людей остаток жизни будут наносить свои визиты на погосты, куда не по своей воле и вине выселились их родные и близкие.

И что здесь особенно примечательно: все это случается потоком, не по злому умыслу кто-то специально творит такую беду — только совокупная коллективная, даже соборная ленивая небрежность, недосмотр по мелочи — но многих.
Все более мощная и сложная техносфера человеческой цивилизации — жестокая и бездумная — в отместку за человеческие небрежения по лени или нетрезвости, просчеты и тривиальное воровство средств на поддержание безопасного состояния разнообразной техники — разжигает все чаще и все более внушительные костры, на которых люди сгорают уже десятками, сотнями, иногда и тысячами.

Самыми скрытыми, тихими поставщиками человеческой беды в мире, а в нашей России — особенно, являются изготовители, поставщики и реализаторы населению недоброкачественных и фальсифицированных продуктов, напитков, лекарств, средств гигиены. Именно их «гуманистическая» деятельность во имя своей торговой прибыли любой ценой неприметно, но неотвратимо разрушает иммунную систему, наследственный аппарат абсолютного большинства людей любого современного социума. Умысла эта генерация упырей на изведение людей не имеет, а потому мнит себя не только безгрешной, но еще и всячески благоприятной: на церкви порой жертвуют, благотворительные обеды, концерты бездомным и сиротам организуют и т. п.

А то, что они открывают ворота выморочным процессам целых этносов от самых разнообразных эпидемий при даже вполне безобидных возбудителях и тем самым совершают один из самых непростительных у Господа грехов — массовое погубление человеческих душ в прижизненных муках — явление того же порядка, что и газовые печи Освенцима. Или многомиллионные прижизненные покойники ГУЛАГа. Хотя в последних двух вариантах мучительное изничтожение людей осуществлялось с широкомасштабным применением открытого, зримого насилия мощных карательных структур государственной власти, что и поныне вызывает содрогание у нормальных людей. А «тихие» инквизиторы – торговцы, поставщики отрав, еще и в почете и уважении ходят: депутатами, меценатами и т.п.

В Россию — того хуже — вернулось лихолетье нашего мрачного средневековья, как оно виделось великому русскому писателю В. Пикулю: «По стране теперь ехать страшно, будто Мамай войною прошел. Избы деревень заколочены, в пыли ползают нищие... Петербург, будто зверь яростный, все соки из страны высасывает. На пиры да в забаву себе. Да чтобы пыль в глаза иноземным посольствам пускать». (В. Пикуль. «Слово и дело». «Художественная литература». Ленинград. 1991 г. стр. 451.) Спустя почти сотни лет теперь функцию ненасытного, алчного российского Молоха исполняет московский хищничествующий властвующий люд, делающий все это со стократно большим размахом, гарантирующим окончательное и полное стирание населения России с ее территории. Всех, чохом! В процессе этого бесконечного чумового пира множеств крысиных королей в столице и по городам и весям России, как и средневековая ненасытная знать, нынешняя «элита» — сброд натурально людей, конечно, не ест: любой из миллионов обедов в московском фешенебельном ресторане с устрицами и французским элитным вином — съедают годовую зарплату учителя, врача. Которые не могут больше не только учить-лечить уже кого бы то ни было, но и иметь и воспитывать своих детей. Так что, скорее всего, ко времени пророческого Апокалипсиса на Руси почти никого и не останется. Не в этом ли великая милость Божия к нам? Милостью судьбы приговоренный к повешению умер от чахотки? Что ж, каждому народу — свое, по достоинствам и заслугам его. Что же до других, окромя русских, свой Апокалипсис они носят при себе, на своих собственных горбах: оружия массового поражения они создали и накопили всякого и столько, что хватает на десятикратные уничтожения всего человечества в страшных страданиях и муках, ничем не уступающих напророченным. Если до сих пор еще ничего апокалиптического не произошло, то не по причине пробудившихся ума и совести человеческой — только по осторожности, боязливости и трусости. Да еще подлости и хитрости: хочется так долбануть по врагам, чтоб их в клочья, а самим целыми остаться. Но вариант еще не складывается такой — пока. Временная отсрочка по этим мотивам — уже только, по сути, несущественная деталь: приговор человечеством в лице его элит уже самому себе вынесен. То, что он не исполнен, ничего не меняет в историческом моменте: человечество — висельник по сути уже мертво, его уже нет — это мятется только его тень во плоти. Чтобы сейчас ни было элитами и прочими создано — получится дополнительно только еще более страшная по своей разрушительности и сокрушительности какая-нибудь новая технология и оборудование для близкого Армагеддона. Возможно, и Судьба пока людей милует — малая толика совестливых и достойных еще обретается в придонных социальных слоях разных там обществ и стран, обреченная властвующим и господствующим стадом страдать и гибнуть.

Осознание необходимости очистки социума от разнородных отступников, извращенцев, иных сатанистов постоянно присутствует у многих в каждом обществе. Однако, даже впечатляющие реально предпринятые попытки, вроде святой инквизиции, НКВД, Гестапо ни к чему существенному не привели и потому, что официальная власть, занимаясь «чисткой» своих рядов, превращает этот процесс сразу и насовсем только в средство межклановой борьбы, обрушиваясь не на «нечистых» без разбору, как и надо бы, а только на своих оппонентов, конкурентов. И потому, что любые подобные карательные структуры, набирая силу, мощь, начинают сами расширять «фронт работ» за счет увеличения признаков сатанизма, подлежащих искоренению, изведению вместе с носителями ущербов. Что приводит к разрастанию числа репрессий до объемов, несовместимых с сохранением жизнеспособного, работоспособного социума.

Наиболее кардинально и объективно роль Великого Инквизитора в истории исполняют для общества революции и гражданские войны, которые уничтожают целые социальные группы, наиболее пораженные скверной. При этом уничтожается все обреченное сословие, включая сохранившихся в нем достойных людей.

Кроме того великую стерилизующую функцию выполняют войны, в которых гибнут целые этносы и их государства, если их общества оказались более ослаблены ущербами и пороками, нежели их оппоненты. При этом, естественно, изничтожаются и немногие группы имеющихся достойных людей в них: поле с резкими сохранившимся кустиками полезных культур прополке не подлежит – только перепахиванию.

И если промыслительный замысел состоит в том, чтобы отделить и спасти их от человекообразных козлищ, заселив ими землю, то отсрочка — время для организации такой технологии стерилизации от нравственных мутантов-уродов, при которой не погибнет природа.

Если это удастся, если такое случится — это будет первый истинный успех Великого Инквизитора.