Порядок. Правопорядок

            В окружающей нас природе наличествует всегда какой-то устойчивый порядок, упорядоченность. О чем и поэт:

            “Певучесть есть в морских волнах.
            Гармония в стихийных спорах,
            И стройный мусикийский шорох
            Струится в зыбких камышах.
            Невозмутимый строй во всем,
            Созвучье полное в природе, —
            Лишь в нашей призрачной свободе
            Разлад мы с нею сознаем.
            Откуда, как разлад возник?
            И отчего же в общем хоре

Душа не то поет, что море,
            И ропщет мыслящий тростник?”

Жизненные циклы в живой природе четко регулируются солнечной энергией, устойчиво меняющейся некоторым образом в смене времен года в процессе взращения нашей планеты вокруг солнечного светила. Жизнедеятельность людей регулируется и управляется воздействием, влиянием не одного, а многих факторов. Вернее, их множеством, возникающих неожиданно или в определенной последовательности. Одна часть - полностью природного происхождения (вроде сезонной смены климата планеты). Их воздействия неотвратимо, а потому их регулирующему влиянию подчинено множество сторон жизни людей. Самый простой пример - сон ночью. За незначительными (численно) исключениями вроде диспетчеров железных дорог, аэропортов, пожарных частей, операторов военных локаторов, дежурных групп захвата в отделениях полиции и многих других, остальное человечество с удовольствием пересыпает едва ли не треть или четверть своей жизни. Правда, некоторые творческие или на иной лад одаренные личности видят вещие, пророческие сны: их спящий мозг продолжает  функционирует в иных режимах. Жизненные интереса людей понуждают их постоянно взаимодействовать друг с другом, руководствуясь прежде всего личными интересами. Как правило, в некоторый ущерб, вопреки интересам других. Это - неустранимая основа возникновения многообразных конфликтных ситуаций. Каковые достаточно часто перерастают в конфликты разных форматов. Вопреки рекомендуемому религиозным вероучением миролюбию и миротворчеству. Выходом из такой ситуации явилось издание регулирующих законов, предусматривающих весьма суровые санкции за нарушение иных установленных норм. То, что это насущно необходимо для жизнедеятельности социумов подтверждает достаточно напряженная работа правоохранительных органов, постоянно наполненные тюрьмы, лагеря для заключенных. По-иному придать жизнедеятельности социумов преимущественно продуктивный, созидающий характер, не допустить хаоса войны всех со всеми не получается. Даже в обществах с сильным и продуктивных теологическим регулированием, без угрозы применения “высшей меры” в каком-либо ее виде (вроде хотя бы давней традиции сжигания на кострах ведьм) обходиться не получалось. Потому от веку и поныне одним из сильнейших побудительных интересов подавляющего большинства живущих остается вековой руководящей человеком принцип - позыв: “Своя рубашка ближе к телу”. А жертвовать своими насущными интересами ради других по-прежнему способны только родители в интересах своих детей, внуков. Да немногие, сравнительно редкие интеллектуальны и добросердечные по своей природе. Что существенно не влияет на воспроизводство в смене поколений устойчивой личностной установки людей: “Каждый - за себя. Один Бог за всех”.

Но “за себя” всякий утруждается по-разному. Разброс манер здесь весьма широк: от умеренной сдержанности своих потребностей в пределах насущных нужд - до неутолимого хищничества и накопительства многомиллиардных состояний. Зачастую уже не от природной жадности, а в качестве пожизненного профессионального занятия. Во многих отношениях весьма интересного, познавательного, впечатляюще повышающего статусность и интерес со стороны самых “очень важных персон”. О “голытьбе” даже и не речь: на толстосумов разве что не молятся, почитая их как знатнейших. Хотя по своему характеру эта публика в большинстве своем носители крысиного психотипа. Установкам которых на пожизненное безмерное накопительство - обретательство не только ничего не противостоит, но этому занятию слагаются целые гимны, на это работают все системы воспитания и образования по всему миру. За исключением социалистического Китая. Здесь ситуация радикально иная:

“Четырехсерийный документальный фильм-расследование о высокопоставленных чиновниках-коррупционерах вышел в прайм на китайском государственном канале  CCTV. Председатель КНР Си Цзиньпин призвал не проявлять милосердия и жалости к взяточникам, напоминает издание South China Morning Post.  В ленте идет речь о бывшем заместителе руководителя Центробанка Китая экс-мэре города Люнаньшу в провинции Гуйчжоу”. (Александр Ленин. “Ушли по-китайски”. “Российская газета”. 12.10.2024г.).

Можно не сомневаться (особенно после “просьбы” главы государства “не проявлять милосердия”) - расстреляют. Что от веку и поныне остается самой работающей технологий противостояния казнокрадству и мздоимству. Но практикуется это далеко не везде и не всегда по элементарной причине: и многие правоприменители, как один из самых значимых отрядов чиновничества, исподволь примеряет и на себя эту меру воспитания. Потому как в этой тоже весьма многочисленной генерации должностных лиц “кристально чистых” по своей природе не так уж и много.

Именно такое состояние правосознания правоприменителей является самым действенным блокирующим фактором в обеспечении надлежащей правоприменительной практики. А в итоге - и правопорядка в социуме.

Но в дополнение к внутреннему правосознанию правоприменителей в системе правоприменяющих органов всегда наличествуют структуры, постоянно присматривающиеся за действиями “своих” должностных лиц. Ко всему этому в каждом государстве создается и органы прокурорского надзора с обширными и самыми серьезными полномочиями. Вплоть до присмотра за высшими должностными лицами государства.

Что не отменяет и постоянного просмотра за этой властной генерацией спецслужб государства.

Это работает достаточно удовлетворительно с постоянной опорой на информацию спецслужб. Хотя и не дает полной гарантии тому, что чиновники высших уровней не могут достаточно глубоко погружаться в разного рода коррупционные промыслы. Чему в изрядной мере способствуют всегда сменяющиеся личные (дружеские, политические, родственные) связи и с руководителями надзорных ведомств.

Но несмотря на все принимаемые меры, возможную разоблачительную критику СМИ разной степени коррупция чиновников остается устойчиво неизлечимым до конца недугом структур власти и управления во все времена во всех социумах. Собственническая природа людей не поддается исправлению: “Стоять по колено в воде и не напиться?”. Чему в сильнейшей степени способствует всегда наличествующая у коррупционеров вера в счастливый исход, выход даже из самых безнадежных ситуаций: “Надежда умирает последней”. Даже после оглашения приговора к повешению ими расстрелу. А раз жива в душе надежда - инстинкт обретателя бездействовать не будет. Люди совестливые, богоугодливые к этой категории не относятся, хотя и воспринимаются “нормальными” коррупционерами как психически неполноценные - “не от мира сего”. И уж никаким примером для “нормальных” коррупционеров служить не могут и в малой мере. Хотя и порицания не вызывают: меньше претендентов на мзду - больше доля реальных мздоимцев.

Основной же ущерб от коррупционеров носит не моральный характер, здесь хуже другое: такое “распределение” благ, преимуществ идет в ущерб во многом и экономике и интересам государства в целом. Включая и обороноспособность, как таковые. Но избыть эту опасность не получилось никогда и нигде. У марсиан в этом отношении дела обстоят вряд ли лучше. Что увеличивает шансы на взаимопонимание, случись с ними пересечься. В человеческой же цивилизации наличествует другой устойчивый принцип: “Свирепость законов смягчается необязательностью их исполнения”.

Эта щадящая ситуация  может радикально измениться при значительном возрастании доли искусственного интеллекта в принимаемых в социуме управленческих решений. А потому вряд ли будет завидна доля тех, кому выпадет жить в сплошь компьютеризированных человеческих сообществах. Эмоционально богатому мировосприятию людей нечем будет оперировать, обрекая людей на многообразную скуку. Выживать в которой будут лучше всего люди малодуховные, рациональные во всем, то есть наименее привлекательнее и интересные для окружающих, у которых (надо надеяться) сохранятся интересы к песням, шуткам, поэзии, музыке. И к умеренным (будем надеяться) возлияниям, что существенно обогащает палитру чувствований в процессах межличностных контактов: “Что у трезвого на уме - у пьяного на языке”.

Деформации правосознания правоприменителей в состоянии алкогольного опьянений (буде такое случается) столь же неизбежны, как и во всех других сторонах жизнедеятельности любой не совсем трезвой человеческой особи. Здесь стародавний принцип “Пусть мир рушится, но властвует закон” отдыхает полной мерой. Зато полной мерой реализуется  другой: “Пьянство - добровольное сумасшествие”. Но сопровождаемое радостными безосновательными эмоциями. В их безосновательности (беспричинность - их главная ценность) для обретения ощущения радости достаточно насрести денег хотя бы на чекушку водки. Что вполне достижимо даже для многих бомжей. А производство и продажа алкогольных напитков в промышленных объемах практикуется во всех государствах в качестве мощного и постоянно источника пополнения казны. При том, что повсеместно населению вполне аргументировано убеждают во всех учебных программах, через пропагандистскую литературу, кинематограф, что “алкоголь - это яд”. Что полностью соответствует действительности. Но яд особый - доставляющий разнообразное и достаточно глубокое удовольствие (о чем, естественно, пропаганда умалчивает). И ко всему - еще и формирует к нему устойчивую для многих - неодолимую - тягу.

При этом осознавая и другое  негативное следствие - пьяным (да и подвыпившим) не до законности и обеспечения своим поведением правопорядка: ими совершается гораздо больше преступлений, нежели людьми трезвыми. Ну а на такие “мелочи” как сокращение продолжительности собственной жизни народ “потребляющий” внимания не обращает, по сути, никакого. Да еще и зубоскалят при этом: “Мы не пьем - мы лечимся”. Или еще так: «Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет».

Но и “уважение к закону” трезвых людей обеспечивается не только пониманием необходимости этого, живущей в мировоззрении нормального, средне образованного (в объеме школы, хотя бы) человека. В гораздо большей мере этому способствует опасение “пойти под статью”. То есть быть наказанным в соответствии с санкциями статей уголовного кодекса. Даже при невысокой вероятности быть уличенным, а то и вовсе в ее отсутствие: осознавать себя правонарушителем людям образованным, воспитанным всегда очень некомфортно, неуютно. А то и вовсе неприемлемо. То есть “внутренний полицейский” нравственно состоятельного человека всевидящ, всезнающ. Обычно именуется это еще и совестью - ответственностью   перед самим собой. Совестливость человека в сильнейшей степени ограничивает свободу социального человека. Но обеспечивает его душевное спокойствие - главную основу благополучной жизни и хорошего самочувствия.

Мешает этому и для людей достаточно высокой культуры и образования только традиционный человеческий недуг во всех социальных группах: “Что имеем не храним. Потерявши - плачем”. Хотя именно горечь потерь обостряет способность мыслить, контролировать свою жизнедеятельность менять в лучшую сторону собственные качества, углублять миропонимание окружающей действительности. А вот ощущение полного собственного благополучия такие подвижки, скорее, купирует, притормаживая (а то и вовсе останавливая) мировоззренческую, духовную эволюцию. Известная поэтическая формула “счастливые часов не наблюдают” оставляет незамеченным то важнейшее обстоятельство, что счастливые и благополучные “не наблюдают” и множество других важных сторон своей и чужой жизнедеятельности. А находясь достаточно долго в восторженном состоянии - и вовсе несколько глупеют. О чем упоминал и поэт:

“Я бы жизнь свою, глупея от восторга,

За одно б его дыхание отдал”.

Правда, опьянение от восторга и сопутствующее этому поглупение весьма кратковременны и достаточно быстро проходят, но успев причинить какой-либо существенный ущерб впавшему в восторженное состояние человеку. Тем же, кому погружение в восторженное состояние становится сравнительно частым, приходится обычно прибегать к помощи психотерапевтов, психологов.

Итак, боязнь возможных санкций от “неправильных” поступков, ставшая привычной, является основным исправно работающим средством обеспечения законопослушности человека и в условиях, когда его никто не видит, не контролирует.

Но у определенного (сравнительно небольшого) числа людей высокой внутренней культуры работающим фактором обеспечения социально приемлемого поведения, является их внутреннее неприятие своих нелицеприятных поступков. А потому люди высокой внутренней культуры и глубоко религиозные не нуждаются по сути в правоохранительных механизмах. Разве что только для самозащиты от хулиганья, ворья и прочих категорий негодяйствующих. Каковых в любых социумах всегда достаточно. По замыслу и промыслу божьему, о чем в Коране: “Для геенны Я создал много джиннов и людей. У них сердца, которыми они не чувствуют, глаза, которыми не видят, уши, которыми не видят, уши, которыми не слышат. Они как скоты и даже более заблудшие”.

А чтоб эта публика не разносила в клочья любые организованные общества людей и создаются своды законов, заставлять соблюдать которые предназначены разного рода правоохранители. С чем они кое-как справляются. В диктаторских режимах, где правопорядок обычно самый устойчивый и наиболее полный, правонарушителями обычно являются сами правоохранители. Прежде всего в силу своей безнаказанности. Опасность же быть наказанным в полный рост грозит им только за неугождение вышестоящему, вождю. И тяжесть такого наказания - полностью на усмотрение начальника, вождя. Когда при плохом настроении, самочувствии которого можно быть повешенным и за не очень серьезные прегрешения. За которые в “цивилизованном” государстве могут разве что только освободить от должности, уволить.

Где больше проку от разных манер обеспечения “законности и правопорядка” категорически утверждать не получится. Но то, что в деспотиях уважение к закону, точнее - страха его преступить - несопоставимо больше - исторически подтвержденный факт.

Только радости это населению особо не доставляет. И потому деспотии обычно ныне - один из самых исторически недолгих социальных укладов. Не потому, что “широким народным массам” это не по нутру - некомфортно себя чувствуют элиты, в том числе и ближайшее окружение деспота, самодержца. Но следует отметить, что в среде “широких народных масс” страх потенциального наказания за правонарушение работает несопоставимо лучше любого добровольного “уважения к закону”. Чем и поддерживается в социумах достаточно устойчивый правопорядок: “Битие определяет сознание”. Точнее, угроза его вероятного получения. Но только тогда и там. где есть кому подсмотреть за правонарушителем и донести на него “куда следует”. В остальных ситуациях все зависит от того, в какой мере человек наделен совестью. При ее отсутствии все решается  силой, крепостью мускулов, жестокостью характера и природным нахальством, наглостью.

Несколько “смягчает” это обстоятельство опасение правонарушителя получить осуждение общества. Но подвигает это опасение не столько к законности в жизнедействиях, сколько к лицемерию, с целью произвести нормальное  впечатление.

Исторически наиболее полно соблюдаются нормативы социального поведения, предписанные кодексами чести сословий профессионалов, потомственных военных. Несмотря на то, что они не являются сводом писанных законов. Императивы внутренней культуры воспитанного человека обычно не менее сильны, чем нравственные установки искренне религиозных людей. Не случайно, но совершенно  в среде той же русской знати, дворянства в качестве одного из приемов межличностной коммуникации бытовало выражение: “Честь имею”.

Это работало надежнее “уважения к закону” любой степени.

Сейчас это ушло из культуры людей, формальными системами образования не культивируется. А в нынешних насквозь рыночных социумах будет использовано как уязвимое место в непрерывных конкурентных схватках, сражениях. Ныне иные “нравственные” императивы у рыночников, вроде “прав тот, кто стреляет первым”. И не промахивается при этом. Чего нежданно помогает избегать применение автоматического оружия, снаряженного обоймами, набитыми патронами. Справедливым этот “тезис” остается только для ситуации с применением ядерного оружия. Да и то не всегда: хорошо вооруженный противник в состоянии нанести ответный удар за время подлета запущенных по нему ядерных ракет. Когда в случае даже гибель центров управления объекта нападения не отвратит удара возмездия. И это только и работает ныне в качестве надежного сдерживающего средства. Не зря в некоторых странах разрешено носить огнестрельное (зарегистрированное) оружие всем желающим, психически здоровым людям. Остальные желающие делают это без регистрации и получения официального разрешения, но не демонстрируют при этом свой арсенал. Что подвигает писать в полицейских ориентировках предупреждение: “Вооружен и очень опасен”. И такие действительно наличествуют малым числом, но постоянно и практически повсеместно. Опытные люди это знают и потому стараются вести себя с учетом этого обстоятельства, крепя тем самым некоторым образом правопорядок во всем обществе. Дуракам же никакой закон не писан, а потому люди недалекие гораздо чаще полнят статистику несчастных случаев с применением огнестрельного оружия. Что особо население не расстраивает - меньше разного рода мороки с недоумками. Кроме ситуации с неразумными еще недорослями. Прежде всего - с их родителями. Но тут уж кому как повезет. Хотя люди взрослые стараются предусматривать и молодое недоумие в поведении подростков и молодежи. Марсиане, случись им поднаселить нашу планету, так поступать, скорее всего, не будут. Как безо всякого снисхождения и милосердия вели себя и немецкие нацисты на оккупированных ими территориях, явившие миру образцы системной массовой жестокости к “неполноценным расам”. Подобным немецким фашистские идеологии наличествуют и сейчас у других наций. Но пребывают - до поры до времени - вне власти в своих государствах. Хотя и имеют целью повторить успех немецких единомышленников гитлеровской Германии. Есть в наличии “идейные” поганцы и иных типов, старающиеся мимикрировать под радетелей нации, человечества. Это о них: “Благими намерениями мостится дорога в ад”. Но благими свои гнусные намерения они изображают с помощью лживых идеологических доктрин, демагогических рассуждений. Умело адаптируя их к незатейливым потребностям, ценностям своих “широких народных масс”. Есть среди этой публики и искренние, но не имеющие ни понятия, ни тем более опыта администрирования на государственном уровне. А случись им оказаться на вершине власти, действуют “методом тыка”, обучаясь делу управления методом бесконечных проб и ошибок, каковые ложатся весьма тяжелым бременем на управляемое население. И так - все время, везде.

Почти избавлена от этого управление системами жизнеобеспечения: энергетика, водоснабжение, связь. Но только почти: неистребимое воровство и казнокрадство разного рода управленцев неизбежно чинят сбои и здесь. Только их число и характер бывает меньше и не столь ущербен там, где практикуется жестокие наказания казнокрадам и иному ворью. Особенно хорошо работают расстрелы крупных сановных воров. Чему эта генерация проворовавшихся чиновников всячески препятствуют: могут казнить только высшие уровни прокурорских, следственных и судебных органов. А высокое чиновничество всех видов достаточно быстро находит общий язык везде, по любым проблемам, в любых ситуациях. В том числе в сферах правоприменения. Хотя специалистам в области управления хорошо извести стародавний, неустранимый ничем “вывих” в действиях властных органов: “Человеческие” отношения - песок в буксах машины”. Но даже сколь-нибудь существенно купировать многообразные, повсеместные использования служебных полномочий и связей в личных интересах не удавалось практически нигде и никогда. Только несколько поумерить, как это имеет место в нынешнем Китае, где этой проблемой постоянно занимается КПК. Которая прочно, неистребимо держит в своих руках “подбор, расстановку и воспитание руководящих кадров”.  Воспитания  в образе подсматривания (спецслужбы, правоохранители, из жалоб и заявлений населения, сообщений прессы) с последующим ощутимым мордобитием за прегрешения (вплоть до увольнений от должности, привлечению к уголовной ответственности руками правоохранителей). Это полностью тоже не устраняет использование служебного положения в личных (равно как и родственников, друзей) интересах, но существенно уменьшает вред от этого родового ущерба власти, всегда устойчиво (даже неосознанного) следующего вселенскому принципу: “Своя рубашка ближе к телу”. Из четко выраженных приверженцев этому принципу и “рекрутируются» беспрерывно сообщества разнообразных правонарушителей, преступников всех сортов и разновидностей. Единственная категория, умеющая регулировать в себе работу этого универсального закона - интеллигенция. Вернее, та ее незначительная часть, у которой пожизненно наличествует совесть. По каковому признаку эта категория регулярно оттесняется на периферию основных направлений “употребления” интеллектуалов. А в своей среде воспринимается как честный продавец за прилавком продуктовой лавки. То есть, как особой, которой не следует опасаться, как конкурента, но и кашу деловую с ним не сваришь. Однако сосуществовать с ним вполне возможно: деловой партнер он обязательный, исправный.

Наиболее традиционное “употребление” этой категории школьные учителя, воспитатели детских садов, колоний для несовершеннолетних. И, естественно, священство. У них наличествуют и другие необходимые для этого качества, вроде полного равнодушия к обретательству, потребительству (включая удовлетворение скромным монашескими трапезами). Их самой главной защитой от разнообразных человекообразных хищников - грызунов является отсутствие у них чего-либо, что можно утащить для хоть самого грошового личного обогащения какого-либо человекообразного паразита. Внутри же сообществ тех же монашествующих и не практикующих по жизни не нужное им стяжательство для регулирования  взаимоотношений с людьми не требуются никакие законы. Достаточно сверх всякой меры внутренней установки на желание делать что-то полезное, нужное людям. Носители обыденного сознания эта категория аттестуется как “люди не от мира сего”, и для подавляющего числа их окружающих интереса они не представляют. Будто бы их и нет вовсе. Не считаются с этим только разного рода распространители платных услуг, товаров, по причине того, что не осведомлены о нестяжательстве таких людей.

Законы нужны не только для регулирования жизнедеятельности населения, но не в меньшей степени - для регулирования служебной деятельности самих правоприменителей, правоохранителей. Каковые, будучи одним из особых отрядов чиновничества, склонны тоже использовать свои служебные полномочия, возможности в личных целях, в поддержку родни и друзей. Здесь сложность представляет только то обстоятельство, что законоприменители лучше других знают, как это делать, не привлекая к этому внимания, не оставляя очевидных следов. И хорошо осведомлены о способах и средствах контроля за ними самими. Именно эта осведомленность является лучшим профилактическим средством против значительного числа злоупотреблений служебным положением с их стороны. Но, естественно, далеко не достаточным: грамотное, профессиональное злоупотребление служебным положением наличествует почти повсеместно, во все времена. Привлекает это внимание только в ситуациях, когда превышается некая неписаная, но наличествующая в сознании чиновничества мера. Осуждаются, к примеру, в профессиональной среде ситуации, когда “берут не по чину”. Или перехватывают чужое: “На чужой каравай рта не разевай!”. Зарвавшихся в этом могут “сдать” свои с общего молчаливого одобрения своей среды.

Отсюда - полное основание давать аттестацию степени режимам законности в различных социумах при разных правящих группах. Одни режимы законности относят к жестким, другие - к более мягким, щадящим. Как правило, это зависит от правящей в стране политической партии, личных характеристик высших руководителей государства, каковые имеют все возможности при желании понуждать правоохранителей работать решительно, категорично, а то и вовсе жестоко. Средства для этого постоянно в наличии – прежде всего в подборе и назначении на высшие должности правоохранительных органов подходящих кандидатов. И ставить перед ними (и спрашивать за результаты) четкие задачи, обеспечивая им всю необходимую политическую поддержку и защиту. Найти таких кандидатов в среде силовиков особого труда не представляет - была бы только нужда в таких. Но такое происходит чрезвычайно редко, посему в большинстве социумов правопорядок, законность обычно обеспечиваются только едва удовлетворительно, прежде всего в интересах элит. Посему такие “популярные” виды преступности, как  карманные, квартирные кражи, мордобои по пьянке, мошенничества и иные подобные не исчезнут, скорее всего, никогда. Чему в изрядной мере будут способствовать и стремление самих правоохранителей минимизировать свои нагрузки, не “замечая” многих правонарушений в среде “широких народных масс”. То есть, в сферах жизнедеятельности людей низкостатусных, где от веку действует принцип: “Спасение утопающих - дело самих утопающих”. Власть вмешивается в правоохранение здесь тогда, когда это становится ощутимо заметно, в том числе и социологам, и бьет по престижу правоохранителей.

Февраль 2024