Homo-homini

Человек появляется на свет как самое желанное существо любящих родителей. В подавляющем числе случаев, по крайней мере. Родителей счастливит долгие годы сам факт существования своих ненаглядных крохотуль, несмотря даже на то, что те быстро ростом догоняют своих отцов. Бескорыстная любовь до самоотречения, самопожертвования благодетельствует множества молодых супружеских пар. Многим судьба дарит еще и искреннюю, верную бескорыстную дружбу, особенно часто — воинам, проверяемую многократно смертельными опасностями. Эти судьбообразующие для каждого человека взаимоотношения — основа его жизни. Практически все остальные контакты, взаимодействие между людьми носят случайно-статистический характер, часто принудительного свойства, и либо никак эмоционально не окрашены, либо содержат в себе весь спектр межличностных ощущений: от глубокой симпатии до крайней неприязни, нежелательности всяких контактов, вроде нахождения в одной тюремной камере. Даже при посадке в припоздавший городской автобус можно садиться на разный манер: спокойно по очереди, либо в дикой давке с бранью и рукоприкладством — в зависимости от изначальных представлений большинства о собственной высокой и чужой низкой социальной значимости. Которая у человека природного, не изуродованного воспитанием и образованием, изначально (что свойственно бедным социумам с преимущественно невежественным населением) часто безмерно высока в собственной оценке. Такова природа всех первобытных общностей: межплеменные добрососедские отношения устанавливались, как правило, лишь после неудачных попыток перебить «дружественных» соседей.

Основа такого подхода в выборе типа межличностных отношений сохранилась и по сию пору практически без изменений — формы подавления, экономики приняли только иной многовариантный характер: вместо физического, организованного насилия больше прибегают к дезорганизации экономики и финансов, кредитованию под приличный процент, к заключению разнообразных договоров с хорошими перспективами судебных банкротств, к изготовлению и продаже «дружественной нации» все больших объемов алкогольной и табачной продукции и т. п. Но при нужде весьма охотно прибегая к военной мощи, всегда мотивируя это желанием дать недружественной нации больше свободы и демократии, или научить правильно молиться правильному богу. Доказательства тому в изобилии и повсюду: мир перенасыщен оружием, боеприпасами, взрывчатыми веществами, спецназовцами, воюющими под руководством своих спецслужб непрерывно, лучшие по физическим данным мужчины отбираются в офицерские корпусы и т. д. и т. п. И нет никаких признаков, что привычка «общаться» с многими сопредельными странами как объектами для нанесения ядерных и прочих ударов, а противников в военной униформе предпочитать видеть в оптике собственного прицела уйдет вскорости в небытие. Скорее, наоборот — уже очень стремительно сокращаются мировые запасы энергоресурсов, воды, а население мира только возрастает. Так что каждый новый миллион прибавившихся «человеков разумных» — это новое множество потенциальных врагов в схватке за природные ресурсы для собственного жизнеобеспечения. Исходя из этого и строится вся стратегия будущего ведущих стран мира. Этой стратегии доминирования в богатейших природными ресурсами регионах подчинены ныне все широкомасштабные акции финансовой, экономической «помощи», вся гуманитарная продовольственная, медицинская, образовательная поддержка, все «культурные обмены» и т. п. Преследуемая цель груба, жестока: сохранить оставшиеся запасы мировых ресурсов для своего общества, устранив, низведя до экзотических племен, всех прочих. Крайне желательно без мировой войны — господствовать на руинах мира перспектива незавидная. А сами мощнейшие армии здесь должны сыграть роль защитительного фактора, под охранительной опекой которого развернулись невидимые, «тихие», но вполне мировые информационные, экономические, финансовые, научно-технологические войны, апогеем которых являются, конечно, мировоззренческие сражения, культурные побоища. Ни каких-либо перемирий, ни тем более всеобщего мира здесь не будет никогда, как не было никогда до того: «Каждый в меру своего понимания работает на себя, а в меру непонимания на того, кто понимает больше!» Тактика здесь элементарно проста (очень дорога и непроста только ее реализация): развивай как можно стремительней свою академическую и прикладную науку, скупая чужие «мозги» где только возможно в эту сферу у всех остальных, прежде всего — у самых продвинутых. Междунаролное культурное и научное сотрудничество здесь первейшее средство. И никаких при этом пауз, передышек: в каждой новой дозе разнообразной гуманитарной «помощи» современных «данайцев, дары приносящих, содержится всегда нечто такое, что неизбежно будет порождать в обществах-реципиентах все большую нравственную и физическую деградацию, неизбежно долженствующую трансформироваться во все более впечатляющую депопуляцию населения.

Не по злобе, не по демонической, сатанинской богоборческой натуре «благодетелей» — исключительно из соображений собственной безопасности, самозащиты, убережения обретений своей бесценной цивилизации, следуя старой пещерной логике: если не мы их, то тогда они нас. Другой у человеческих цивилизаций для сосуществования пока не сложилось — нет особой нужды, хорошо работают старые проверенные технологии «общения». Подвижки в сторону создания механизмов глобального управления миром — полностью в контексте стратегии подавляющего безраздельного доминирования в мире какой-либо из противоборствующих планетарных сил, но только не в сторону нового справедливого миропорядка на основе эквивалентного обмена, исключения ростовщической практики кредитования и других подсобных институтов организованного грабежа сильными слабых. Никогда не прекратится эта практика в любых ныне сущих и грядущих международных организациях любого предназначения — будет в них только беспрерывная борьба за использование этих институтов в качестве инструмента реализации задач чьих-то корпоративно-клановых интересов, но только не общечеловеческих. Ничего, кроме тривиального уличного мошенничества, возведенного в ранг международной политики и обставленного множеством дорогостоящих пышно-торжественных процедур ряженых в дорогие строгие костюмы, смокинги.

Вся система должных взаимоотношений и взаимодействий людей друг с другом во всех мыслимых житейских ситуациях исчерпывающе ясно изложена в Нагорной проповеди. Спустя более 2000 лет после ее произнесения российский сатирик с мировым именем под гомерический хохот переполненного зала перед телекамерами общероссийского телевидения с тонким юмором на обширном перечне примеров успешно доказывал (содержимому концертного зала, по крайней мере, раз покатывались со смеху), почему заповедь «Возлюби ближнего как самого себя...» — законченный бред, не имеющий к реальной человеческой жизни, по крайней мере в современных социумах, никакого отношения. Для наглядности и «чистоты эксперимента» юморист глумился над «Возлюби...» в утилитарно-бытовом, прикладном, так сказать, смысле, чтоб социальным дебилам в зале было доходчивей: обласкать, ублаготворить каким-то действием, словом — чтоб непосредственно воспринималось прежде всего чувством осязания одаряемого любовью. Естественно, представить себе без хохота мир, в котором люди без конца хвалят, ласкают друг друга, ласково-умильно улыбаясь при этом, выше всяких сил. Но такая сознательная примитивизация проявления достойнейших человеческих чувств сама по себе зловреднейшая выдумка: явить свое искренне, глубоко уважительное отношение к людям, с которыми каким-то многообразными путями опосредствованно связан (а в обществе такая связь всеобща), можно и должно на множество самых различных ладов.

Конечно, человеческие взаимоотношения в современных обществах возникают сплошь и рядом по поводам дележа каких-то благ, которых всегда на всех не хватает, по поводу понуждений к каким-то повинностям, исполнения многообразных обязанностей, при которых в основе лежат отнюдь не любовь к ближнему. Но ведь кроме бесконечных дележей и исполнения тягомотных и трудных обязательств, нужд существуют еще более обширные сферы жизнедеятельности, где людям вовсе не обязательно трясти друг друга за грудки или поливать бранью. Достаточно, к примеру, не сливать в реки нечистоты, а утилизировать их известными простыми приемами. Не бросать окурки и не плевать в городах где попало, не обвешивать, не обманывать при расчетах, не сбывать негодный или фальсифицированный товар. Не говоря уж о том, чтобы не брать мзды, не раскрадывать общие деньги казны, не лгать гражданам в СМИ, не взимать проценты по займам. И уж тем более не совращать малолетних, не распространять по всем каналам всех средств массовой информации гнусной порнографии в явных и скрытых формах. И еще много и многое другое, столь любимое и привычное для разнообразных многочисленных «элит», «образованщины», живущих от веку и поныне исключительно по принципу: «Человек человеку – товарищ – волк!».

Любить ближнего — отнюдь не значить источать в его сторону волны душевного обаяния, тепла, особенно если такового в собственной душе нет даже для родного дитя. Суть истинной любви к людям лучше всех иных толкователей изъяснил апостол Павел: «...Любовь терпелива, любовь не завидует, не творит зла, не гордится, не знает грубости и корысти, не спешит гневаться, не замышляет дурного, не радуется неправде, но наслаждается истиной.

Любовь все покрывает, всему верит, всегда надеется, любовь все переносит, никогда не прекращается, даже если все языки умолкнут и все знание исчезнет».
Ничего непосильного для нормального человека здесь нет, таковыми по преимуществу и были бы человеческие отношения, если в сообществах не господствовал люд, создавший мощные культуры, символом которых являются ныне две вещи — доллар и автомат Калашникова. И именно такие «культуры» наборами своих уродливых условных рефлексов, закрепленных во всех практиках, деформируют до полного извращения миропонимание и образ взаимодействий большинства всяких сущих людей. Творцы и ревнители таких культур в каждом социуме - всегда два основных социальных слоя — «элитарный» и тот, что именуют социальным дном. Формируя друг друга, эти внешне, казалось бы, антагонисты, единообразно, как между молотом и наковальней, плющат, деформируют до полной неузнаваемости духовный мир множеств остальных людей. Индуцированные таким образом инстинкты цивилизации своими каждодневными закреплениями иногда до тла выжигают богоданную душу в человеке, делая оставшуюся пустой телесную оболочку и недостойной любви и не способной к таковой по отношению к окружающим, оставляя единственными культовыми предметами упомянутые доллар, автомат Калашникова да еще, возможно, разнузданный секс. А с таким набором «духовно-мировоззренческих» ценностей процесс взаимоотношений «человек-человеку» приобретает вполне определенные, привычные, по преимуществу отвратительно-отталкивающие ядовитые расцветки. Когда люди истово стремятся поменьше и похуже дать другому, побольше и получше тут же взять себе. Таковы по преимуществу все отношения работодателя и наемника, продавца и покупателя, заимодавца и заемщика, арендодателя и арендатора, сутенера и его шлюх, политиков и их избирателей и т. д., которыми охватываются отношения практически всего взрослого населения вне семьи.

Об ином классе межличностных отношений даже не речь: что дают людям и что получают от них наркобароны, производители алкоголя и табака, содержатели борделей, производители порнографии, криминальные добытчики и продавцы человеческих органов для трансплантации, держатели индустрии педофилии, игорных домов именуется вполне определенно и точно — богоборчество и сатанизм, где человек не только не объект уважения, любви, а исключительно сплошное отхожее место, плевательница, мерзость, мразь, нечистоты, удобрение, туалетная бумага. Все это — в дополнение к различным видам оружия массового поражения, к системам управления, манипулирования массовым сознанием толп, к концлагерям с крематориями и газовыми камерами, к постоянно растущей загрязненности совместными усилиями производителей и пользователей атмосферы, почв. Такой получается обмен услугами, с запасами впрок «сюрпризов» особой потрясающей «ценности» для будущих поколений.

В нынешней России, вкусившей безобразного, бессовестного грабежа госсобственности, с неудержимой никакими нравственными и юридическими законами жаждой прибыли любой ценой новой генерацией собственников, упоенных безразмерным потребительством, возможностями не ограниченной ничем роскоши, преобладание непотребного в человеческих взаимоотношениях над достойным, сами эти непотребства проявились в самом гнусном виде, не встречающемся, пожалуй, уже нигде в мире. Но благодаря этим «достоинствам» наша страна обрела хорошую перспективу стать местом, где начнется предсказанная пророками последняя кровопролитная битва со всем этим воинством сатаны во плоти до его полного изничтожения. Что же, случись это — нам не привыкать, беспримерный в мире опыт имеется, а вкус и тяга к таким социальным трансформациям, похоже, возрождается стремительно. Старый русский принцип: «Долг платежом красен!» — вопиет о настоятельной необходимости «отблагодарить» всех российских мародеров-«благодетелей».

Чтобы обезопасить жизнь любимого дитя, человек постарается уничтожить на территории своего обитания змей, скорпионов, крыс, малярийных комаров и прочую опасную для здоровья фауну. С оружием в руках, движимые той же отеческой заботой, отцы шли в дружины, ополчения, чтоб истребить любые полчища захватчиков-грабителей. С такими же намерениями многие достойные люди идут работать в полицию, защищая нормальных людей от грабителей, воров, мошенников, часто просто их отстреливая в открытой вооруженной схватке.

Уберечь хотя бы часть людей от орд человекообразных хищников разного рода: от карманников до казнокрадов-министров, мошенников банкиров — величайшая миссия милосердия, которая будет тем успешнее и продуктивнее, чем беспощаднее будут угнетаться и изничтожаться стадо всевозможных человекоподобных упырей. Бесчисленные и беспрерывные схватки кодл человекохищников друг с другом с вовлечением в это множеств обычных людей ничего, естественно, общего с названной миссией милосердия не имеют: колониальные и прочие «освободительные» войны — только схватки стай голодных волков, укрепляющие популяцию хищников. С этой позиции всякий пламенный революционер-атеист, посвящающий свою жизнь бескорыстной борьбе с разнообразными паразитами социума, несравненно ближе по своему духу милосердию заповедей, нежели множества клириков, призывающих людей исключительно только к смирению перед любым видом насилия во имя чьих-то безмерных обретений. Как и всякий, в ком неугасима потребность в справедливости, совестливом отношении к людям, всегда несравненно ближе в богу любого церковного мецената, сколь бы много миллионов последний ни пожертвовал на храмы и их украшение. Вполне очевидно, что следовать заповеди возлюбить ближнего своего можно только по отношению к тому, в ком пребывает воочию искра Божия — душа. Любить себе подобного исключительно за внешние формы, за набор неистовых инстинктов, завидный аппетит, громкий голос и т. п. — имеет исключительно физиологическое предназначение продления рода, свойственное любому животному, даже насекомому. Любить как самого себя человекоподобного хищника, упыря, убийцу — акт по всему ненормальный, либо вовсе богоборческий.

Нормально, если в цивилизациях возрастает общий объем межличностных нормальных человеческих отношений, основанных на глубоком взаимоуважении, адресованном человеческой духовности, явленной образом практикуемой жизни. И объем таких отношений подавляюще превосходит иную, противоположную природу человеческих отношений в основном животного, а чаще — еще более худшего свойства. Если же процесс изменения этой пропорции развернулся в другую сторону — род человеческий вступил в фазу своей духовной деградации, которая неизбежно завершится взаимоистреблением. Зловещие признаки именно такого развития событий ныне все больше множатся: стремительно разрастающаяся техносфера цивилизации придает и межличностным человеческим отношениям все более механистический характер, навязывая людям логику социального поведения звеньев сложной технологической цепи механизмов, где практически не остается места нравственному выбору. Мчащиеся, к примеру, в потоке машин не тормозят, чтоб не задавить собаку: не хотят ни собой рисковать, ни тем более своей дорогущей машиной. Все более похожие ситуации складываются ныне и с пешеходами: чего бродягу жалеть — сам, дурак, виноват!

Может быть, где-то и есть анклавы, где мудрецы из поколения в поколение хранят великие нравственные, духовные ценности, искры вселенского разума, но очень похоже, что сохранить и приумножить духовность и разумность разрастающейся человеческой биомассы им уже не суметь: в мощном реве множеств битв людей друг с другом, социума с социумом, цивилизации с цивилизацией за удовольствия, блага и ресурсы почти никто уже не слышит увещевателей, сколь ни были бы разумны и спасительны их речения. А слышны они будут разве что обитателям погостов, госпиталей и приютов — потом. Пока же неудержимо разрастающийся технический «прогресс» в среде столь же разрастающейся человеческой бездуховности и безнравственности только в малой степени улучшает среду человеческого обитания, но все больше и больше вооружает людей в многоуровневой, многоукладной войне друг с другом, готовой в любой момент перерасти в последний мировой пожар.

Если люди нравственные стараются исподволь поступком, воздержанием от резкого слова осветлять чужие человеческие души, то неистовствующие в непотребствах — только уродовать, обгаживать, понуждать к негодяйствам всякого, кто окажется в пределах их досягаемости. И здесь им равных ни в «производительности», ни в получаемых удовольствиях от собственных паскудств — нет: гадить и разрушать сколь угодно совершенное и прекрасное творение всегда можно было быстро, одним плевком, ударом. И сам этот процесс этой публике доставляет неизъяснимую радость, служит источником постоянно возобновляемого удовольствия. Откуда это у множеств людей? От неверия? Но полностью утративших духовную сущность психически здоровых людей практически не бывает, а богоборцы тоже составляют разряд людей со связью с Господом, но стремящиеся по какому-то одержимому наитию эту связь всячески попирать, глумиться над ней. Эта порода людей и себя бесконечно любит на очень извращенный манер, ведущий очень часто к разрушению собственного здоровья, всего организма: неутомимое, неудержимое изысканное ресторанное обжорство, пьянство, неумеренные противоестественные сексуальные утехи, ничем не ограниченное обретательство, накопительство, украшательство самих себя и т. п. Ну а если уж такая любовь к самому себе разрушительна, беспутна для самого себя, как может такая социальная особь даже в мгновения возможных просветлений благостно относиться к другим? Возлюбив в себе только животные инстинкты и вожделения и всячески потакая им, человек «сворачивает» почти полностью свою инициативную программу взаимодействия с другими людьми, основанную на взаимоуважении, сочувствии, сострадании, бескорыстной взаимопомощи: рыночно-базарный обмен равноценными услугами по схеме «Ты — мне, я — тебе» — нечто совсем другое. Социумы из особей, жестко нацеленных взять больше любой ценой, конечно, способны богатеть, украшаться. В перерывах между разрушительными кризисами и войнами, на которые они обречены и потому относят их к средствам родовспоможения, «повивальным бабкам истории» и т. п. «научному» вздору. Ибо духовно-нравственная эволюция при таком укладе взаимоотношений либо останавливается в зародышевом состоянии, либо «эволюционирует» в другую сторону по причине того, что нравственные, совестливые при этом почти все гибнут в первую очередь практически в каждом поколении. Потому-то даже преуспевшие на Западе русские из бывшего советского «совка» стараются унести ноги от такого процветания, где даже внутрикорпоративные отношения в самых современных и процветающих фирмах строятся на тотальном электронном шпионаже за сотрудниками, на системе взаимных доносов, в том числе и в налоговую или общеуголовную полицию. Где в основе семейных отношений изначально — брачный контракт, где дружеские связи обретают в некотором роде рыночную стоимость: «Друзей нельзя купить, но можно продать!» Холодная расчетливость, бесчувствие, бездушие в этой системе взаимоотношения — всегда только весьма положительные, «бойцовские» качества, а не ущербы усыхающей души, вроде хромоты, косоглазия, косолапости. Рыночные возможности обретения за деньги всевозможных человеческих услуг (даже противоестественных) воспринимаются как заслуженное благорасположение Судьбы, а благосклонность и дружба с церковными иерархами — уже как благоволение самого Господа. Эти и другие «цивилизационные» муляжи, имитирующие главные ценности жизни, наглухо купируют пути духовно-нравственного развития людей. И как венец такой эволюции западного «гуманизма» - социальное государство, этот искореженный ржавый протез, позволяющий всей этой нравственно смердящей цивилизации хоть кое-как ползти в никуда. Потому-то нищие люди многих восточных стран, приученные соотноситься друг с другом больше на духовно-религиозных принципах, выглядят и живут радостней и оптимистичней богатых западных туристов, у которых эти «аборигены» профессионально выпрашивают подаяние.

Людям, обделенным духовностью, духовно не развивающимся, все неоспоримые блага цивилизации: горячее и холодное водоснабжение, газ, канализация, энергоснабжение со всем его богатейшим набором бытовых приборов — породили не массовый рост «потребления» культуры во всех ее ипостасях, не тотальную активизацию разнообразного творчества «широких народных масс» (некоторое оживление кое-где все-таки присутствует), а способствовало развитию иных «досугов» на основе все более обильного употребления алкогольных напитков, наркотикосодержащих продуктов вроде кофе, обвального табакокурения, трансформировалась в открытую наркоманию, породило целую культуру разнородного потребительства и связанные с ней мощные обслуживающие индустрии производства разнородных физиологических удовольствий с сотнями миллионов занятых в них. А число уголовных преступлений и их жертв в социумах только растет, число алкоголиков, наркоманов — тоже! Число воспроизведенных ими ущербных детей — увеличивается в еще большей пропорции. Равно как и количества разнообразно непотребствующих, уродливых изнутри пуще, внешнего вида «даунов» всего мира вместе взятых. Растет число и тех, кто богатеет и наполняет собой традиционную элиту мира: баронов педофилии, порнобизнеса, наркоиндустрии и подобных им по «индустриальному» сокрушению человеческой духовности и нравственности. В разливающемся все более широко и привольно море торжествующих индустрий человеческих непотребств немногим еще пытающимся вразумить сходящую с ума от возможностей разрастающегося и множащегося бездуховного потребительства западной цивилизации остается, пожалуй, только одно — создать на самой высокой вершине мира радиомаяк, транслирующий в открытый космос как призыв строки песни Владимира Высоцкого: «... Услышьте нас на суше/Наш SOS все глуше, глуше/Спасите наши души/Спешите к нам!» Может, кто-то и услышит и откликнется... Но что они смогут сделать для сытых разлагающихся духовно раскормленных обществ, где совершенно не нуждаются в услугах нравственных просветителей и увещевателей, а скорее всего, попытаются по привычке их уничтожить— Богу известно.

Бесспорно, люди ловкие, хваткие, умеющие в любое мгновение быстрее других отхватить себе кусок лучше и больше, любящие ближнего больше всего только за возможность что-то с него получить, создать — всегда в ощутимом, впечатляющем тактическом выигрыше, имеющем четкий денежный эквивалент. Они быстрее и обильнее плодятся, дольше живут, расценивая это как часть высшего человеческого счастья, дарованного им Судьбой. Хотя самое большое их счастье именно только в том, что им никогда не понять и не ощутить, чего они лишились в этом мире, отказавшись погрузиться в безмерный океан духовной красоты человека, обрести радость милосердия друг к другу: черно-белое восприятие многокрасочного мира у некоторых животных не в состоянии вогнать их в тоску. Рыночно-денежное восприятие межличностных отношений такой социальной генерацией могло бы вызвать к ним лишь сострадание у людей духовно, нравственно состоявшихся, если бы, конечно, первые не были бы столь опасно агрессивны, опасно ядовиты в своих стадных неистовых потребительских устремлениях. Так что миссия нравственных ныне уже не столько жертвенно-просветительская, сколько защитно-оберегательная остатков человеческой духовности от половодья биомассы потребителей с подавляющей физиологической мотивацией своей жизнедеятельности. И вывести эти неисчислимые орды из состояния сытых сомнамбул, ввести в подобие духовного могут только великие потрясения и несчастья, что многократно утверждалось и множеством мыслителей и отмечено в Священных писаниях: «А когда людей коснется зло, они взывают к своему Господу, обращаясь к нему. Потом, когда Он даст вкусить от Себя милосердие, — вот одна часть предает своему Господу сотоварищей, чтобы не благодарить за то, что Мы им привели. Пользуйтесь же, потом вы узнаете!» (Коран. Сура 30, аяты 32, 33). А В. В. Маяковский писал об этом же в своей манере стиха: «Лишь лежа в такую вот гололедь/Зубами вместе пролязгав,/Поймешь: нельзя на людей жалеть/Ни одеяла, ни ласки!». Но в великих потрясениях, приуготовленных друг другу людьми, обретение духовного зрения в межличностных отношениях выпадает тоже очень немногим по причине того, что мало остается их в живых. Да и толку от них новым поколениям немного: как могут вразумить, к примеру, старые блокадники-ленинградцы новую генерацию молодых с мобильниками и неотъемлемой бутылкой пива или джин-тоника в руке, для которых престарелые умудренные люди — такая же диковинка, как компьютерная модель динозавра? Да и как может вразумить человек человека, если пророки были регулярно побиваемы камнями или распяты? А самые убедительные аргументы человека для человека от веку и поныне - кулак, плетка, дубина, меч, пуля?

А надо-то было бы всего самую малость, которая не требует и трат-то никаких: не злобствовать по отношению друг к другу и друг другу не лгать, не гадить. Чтобы быть человеком для человека.
Каждый нормальный человек пожизненно, во все возрасты ищет себе от других внимания, заботы, уважения, признания, ласки, любви. Только все это согревает человеческую душу, делает жизнь осмысленной, целеустремленной, просветленной. Иногда – даже счастливой полной мерой, как например в редких случаях разделенной небесной любви.

Не получая же этого, люди глубоко страдают, иные прибегают к суицидам, другие - спиваются. Властные же заставляют себя «уважать», «любить»: лживые льстивые тучами хороводят вокруг, создавая устойчивую иллюзию собственного величия. То же и с богатыми, которые на золото обретают любовь и дружбу. С лихвой компенсируя низкие, никудышнее качество этих суррогатов их непомерным количеством в каждом углу своих обиталищ.

Истинное же уважение, почитание, любовь окружающих людей нельзя никак обрести лихим гоп-стопом, это возможно одним единственным образом: искренне, постоянно как главный смысл жизни, проявляя глубокое, искреннее внимание и участие в каждой человеческой судьбе, к которой прикоснулся. Трепетное и осторожное обращение с каждой жизнью, сколь бы малой и незначительной последняя не оказалась. Не требуя себе за это ничего, но испытывая признательность к каждому, участие в судьбе которого позволило, дало серьезный повод собственной душе явить свою главную человеческую ценность – милосердие. И только в ответ на это в других человеческих душах возрастет взаимное ответное милосердие и проявится в любой из упомянутых форм, привнося светлое ощущение личного жизненного счастья.